С молитвой о тебе

Так извела себя ожиданием нетерпеливым и вопросами, что спать не могла, крутилась всю ночь с боку на бок и прижимала к себе подушку, пахнущую Колей.

Кира заснула в машине, как только они выехали из города на трассу, умученная переживаниями и бессонной практически ночью. Так и проспала всю дорогу.

Крайнов поглядывал на нее, улыбаясь своим мыслям и обосновавшемуся в нем чувству нежности к этой девочке.

От расспросов и выяснений отделаться ему не удалось. Ну а как вы думали? Коля Алтай влюбился, а родные и близкие отмолчатся? Сейчас! Особенно усердствовали Глашка и мама, отец с Генераловым больше отмалчивались и посмеивались женским атакам. Но Крайнов, напустив загадочности, заинтриговав Глашку скорым знакомством и успокоив маму, расстроившуюся, что она при этом присутствовать не будет, откровенно сбежал от женщин в единственно возможном направлении — в лес, исполнять свои обязанности добровольного дружинника. Извините, дамочки, не в этот раз!

В предвкушении встречи в нем все звенело, он улыбался даже во сне! От чувственных воспоминаний, предательски подкрадывающихся, когда им вздумается, Крайнова, как мальчишку, кидало в жар с весьма ощутимыми процессами в паху, а от планов‑мечтаний на предстоящие выходные и того хлеще — размаривало совсем. Так что ночь превратилась в сладкую пытку эротическими видениями.

— Кир, — тихо позвал Крайнов и осторожно погладил ее по щеке.

— У‑м‑м… — отозвалась она, не сразу проснувшись.

— Мы подъезжаем, посмотри, здесь очень красиво, — будил он ее.

Кира открыла глаза, села прямо, поежилась ото сна и посмотрела вперед, через лобовое стекло, куда указал Николай.

Машина шла по прямой, как струна, дороге через заснеженное поле, а впереди возвышались два огромных, очень высоких и покатых холма, словно братья‑близнецы, на самом деле похожие на форпост, на безмолвных стражников.

Потрясающая картина! Необъятное, бескрайнее белое поле и горы, внезапно вставшие из‑под земли мистическим образом.

Завораживающее зрелище!

Ночь стояла лунная, особенно звездная здесь, в диком поле вдали от свечения городского, небо без единого облачка, словно природа, покуролесив на прошлой неделе, наигравшись ветрами и снегом, преподнесла в дар спокойствие и небесную чистоту. При ярком лунном свете, на фоне снега, покрывавшего поле, вставали величественно два исполина, испещренные яркими точками света, горевшего в домах, и как в другой мир, в сказку, в неведомое пролегала между ними дорога.

— Это… — восторженным шепотом протянула Кира, — как волшебство какое‑то! Слов не подберешь! Как органная музыка Баха!

— А за холмами начинается другая красота, — поддал интриги Крайнов, умиляясь ее восторгу. — Возвышенности, выход скальных пород, лес, река, озеро.

— Я теперь понимаю, почему так много разговоров о мистике этих мест, — подавшись вперед к окну, стараясь ничего не упустить, заметила Кира.

На въезде они остановились у основательного домика охраны, из которого выбрался мужик в тулупе и быстренько стал поднимать шлагбаум. Подъехав к нему, Николай опустил боковое окно и поздоровался:

— Вечер добрый, Михалыч!

— Так ночь уж поди, Николай Алексеич, — ухмыльнулся охранник, — а ты шустряком туда‑сюда смотался, гнал, чай, по трассе‑то.

— Не без этого, — признался Крайнов. — Луна, как прожектор, да и трасса почти пустая.

— Здасьте, барышня, — сунулся в окно Михалыч и с намеком на галантность чуть приподнял треух на голове.

— Здравствуйте, — улыбнулась ему Кира.

— Красавица, — одобрительно кивнул Николаю мужичок.

— Ладно, бывай, Михалыч, — попрощался Крайнов, закрывая окно.

Когда машина легко и спокойно взобралась на гору по аккуратно посыпанной чем‑то от гололеда дороге и остановилась у массивных ворот, Крайнов весело спросил:

— Ты собак не боишься?

— Не знаю, — пожала плечами Кира, — пока не пугали.

— Вот и хорошо, сейчас с другом моим познакомишься, — загадочно пообещал он и вышел из автомобиля.

Крайнов помог Кире выйти, подав руку, и она услышала из‑за забора глухой утробный лай на насыщенной, мощной ноте «до», как из пушки. Но лай приветливый, со сдержанной солидной радостью, а не предупреждающе пугающий.

Крайнов открыл калитку и прошел вперед, перехватил спешившего встречать хозяина пса, а Кира даже рот открыла от удивления. Это был не пес, а зверюга какая‑то непонятной породы, невероятных габаритов, шерстяной пони, ей‑богу!

— Ничего себе, собачка! — подивилась она.

— Это Гораций. — Николай похлопал монстра по загривку. — Гори, знакомься, это Кира, наш очень близкий друг, — и подвел кобеля к ней: — дай ему познакомиться, обнюхать тебя.

Кира протянула руку, пес с обязующим ко многому именем Гораций ткнулся в ее ладонь холодным носом, шагнул поближе и потерся огромной головой о ее бок.

— Ну, вот и познакомились, — обозначил конец ритуала Николай. — Ну, все, Гори, еще пообщаетесь, — пообещал он и, взяв Киру под локоток, повел ее в дом.

В доме горел неяркий свет — в большой прихожей и еще где‑то дальше, в глубине одной из комнат.