С надеждой на Встречу

Но рано или поздно Господь попускает встряску, искушение – внешнее, когда уязвляют и ранят нас какие-то заставляющие испытывать скорбь обстоятельства. Или незаметное глазу постороннему, но изнутри буквально съедающее наше сердце. Тоска, печаль, уныние, доходящее до отчаяния, – кто их из нас, верующих, казалось бы, людей, никогда не испытывал?

И кому не приходилось искать в таком положении и состоянии утешение – в близких людях, в увеселениях, во внешних предметах, в приобретениях каких-то? И нельзя ведь сказать, что эти вещественные утешения (если только не сопряжены они с чем-то откровенно греховным) незаконны, что права у нас на них нет. Ведь даже в церковной, более того, монашеской традиции утешением подчас именуется самое что ни на есть материальное – пища: «на трапезе братии велие утешение»[5]. Все правильно, законно, вот только… Только не утешает!

Нет, утешает, конечно, когда не скорбишь всерьез, а так, взгрустнулось. Но если по-настоящему плохо и тяжело, то не работает! Не помогают тогда ни шопинг-терапия, ни посиделки в кафе, ни чай с друзьями. Вроде бы и вещи купишь такие хорошие, нужные, да посмотришь и сам скажешь себе: «Ну и зачем?» И люди рядом будут близкие, неравнодушные, сочувствующие, а окажется, что нет, не понимают они тебя, и даже обидишься на них… И хочется пятый угол искать или на стенку лезть и по потолку бегать… Да только и это бы не помогло, если б даже получалось.

Это естественно все, нормально. Так, отнимая от нас всякую радость и сладость, сокрытую в земном, напоминает Царь Небесный нам, христианам, что одно у нас на самом деле утешение – Он. Потому и одно из имен Его – Утешитель.

Такая простая мысль! И так трудно доходим мы до нее подчас! И она потом, уже будучи воспринята вполне умом, не скоро порой передается сердцу. Мы делаем рывок вперед, уже ждем: сейчас, сейчас мы наконец успокоимся, душа исцелится… Но не так это оказывается просто. Почему? Та же привычка виной – жить «христианской жизнью» между делами, между прочим, коего так много и так оно разнообразно. И кажется, не пробьешься сквозь него, завязнешь, не пропустит все это тебя. Да и не надо на самом деле пробиваться. Надо просто оставить все это за спиной, упраздниться от него, забыть о нем – хоть ненадолго, на время, которое нужно душе, чтобы вспомнить по-настоящему, всем существом своим о Том Единственном, Который подлинно есть. Почувствовать, что, кроме Него, все бессмысленно, суетно, пусто. Или, если так понятней, то не кроме, а без. И только с Ним все обретает смысл и цельность – тогда, когда не мы тянемся за чем-то, а когда он Сам дает это нам.

Познаешь опытом истину эту – и почувствуешь свободу. Ту, ни с чем не сравнимую, которую лишь Дух Истины и подает, ведь где Он, там свобода (см.: 2 Кор 3, 17), а где противятся Ему или, еще страшней, не замечают Его, там всяческое рабство, зависимость, плен.

Какой же кроткий и смиренный Он! «Везде Сый и вся исполняяй». И все содержа и властвуя всем, Он и правда позволяет нам Его не замечать… Напоминает о Себе тихо, тонко, удивительно деликатно – дыханием хлада тонка (ср.: 3 Цар 19, 12). И очень редко дыханием огненным, бурей – лишь тогда, когда мы уже готовы к отклику всецело и нужно нас только чуть-чуть подтолкнуть. Или когда, наоборот, настолько бесчувственны, что ничем другим нас не пробудить.

И стоит откликнуться, как познается это дивное «Сокровище благих». Сокровище – в смысле величайшей, не сравнимой ни с чем ценности Своей. И Сокровище потому, что сокровенно оно – от мудрых и разумных, а дается лишь младенцам (см.: Мф 11, 25).

И жили мы вроде до этой поры, но вот ощутили такую жизнь, что поняли: то, что было прежде, – какой-то сон, забытье, и только эта – настоящая, бессмертная и бесконечная, как и ее Податель, невместимый всем созданным Им миром, но приходящий и вселяющийся в нас, в эти глиняные, такие хрупкие и смиренные, огнем благодати Его обожженные сосуды.

Обожженные… Потому что как иначе очистить от всякой скверны? Огонь. Сначала великий – любви и ревности Божественной Его. Потом малый, едва затеплившийся – нашей к Нему любви.

В этом отклике – любви на любовь, свободном, не вынужденном, естественном и неожиданно простом – угадывается, узнается вдруг то, чего мы так ищем, так просим, так жаждем и в чем отчаиваемся иногда… Спасение наших душ.

Он являет нам все это, когда мы этого действительно ищем – не по заслугам, не по подвигам, не по трудам нашим, а только по одной благости Своей. И этим явлением, опытом, знанием подлинно живы мы. И потому так дороги нам эти удивительные слова: «Царю Небесный, Утешителю, Душе истины…» – и когда ощущаем мы вполне силу их, и когда сами бессильны, но силы Его взыскуем. И когда утешения требуем. То есть когда нуждаемся в нем.

Будет счастье

«Жизнь не задалась… Все не так! Вот другие… Почему у них все получается, все планы реализуются, все спорится? Чем хуже я, чем лучше они? Отчего все так несправедливо? Почему Господь мне не помогает?»