С неба женщина упала

Я вырвала руку и, едва не плача, обулась. Мокрые туфли мерзко чвакнули и облепили ноги. Лишь бы не сваливались. Мы снова побежали. Скорость теперь, конечно, была не та. Я видела, что Яшка нервно оглядывается назад и прислушивается. Звук голосов был ясно слышен, значит, в направлении они определились. Не нужно было обладать большой фантазией, чтобы догадаться, что довольно скоро они нас догонят. Чем это закончится, я не представляла, но расспрашивать сейчас Яшку, что же все-таки происходит и кто они такие, возможности не было. Я задыхалась от усталости, мокрая куртка тянула вниз, ноги подламывались, при каждом шаге шпилька втыкалась в мягкую землю и далеко не всякий раз соглашалась ее покидать. Если бы Яшка не волочил меня за собой за руку, я давно бы лежала под ближайшим кустом, задрав лапки к небу. Беготня тяжело давалась и Яшке. Он стащил с себя маску, но разглядеть его лицо все равно было нельзя, я видела лишь его затылок, да к тому же перед глазами все плыло. Шум за нашими спинами медленно приближался. Неожиданно Яшка затормозил, я по инерции ткнулась в его спину и осела на коленки, качнувшись вперед. Подняв глаза на парня, увидела, что он быстро вытащил из-за пояса «ТТ» и передернул затвор. Видно, плохи наши дела. Хорошо бы еще знать, в курсе ли этот неведомый Яшка, куда нам бежать, или мы бежим вообще? Об этом я его и спросила, он мельком глянул на меня и покивал, снова оглянувшись назад.

— Да... Там шоссе, — он махнул рукой, — машина, но...

Он не договорил, а я и так понимала, что означает это

«но». Нас догоняли, двигаться быстрее мы не могли. Я торопливо поднялась, отряхивая с коленок колючие иголки:

— Тогда бежим!

Яшка молча протянул руку, и мы побежали. Несмотря на несколько необычные обстоятельства, сведшие нас вместе, мне очень хотелось этим ребятам верить. Вскоре, однако,

мой чистосердечный порыв бежать что есть мочи стал сходить на нет. Ноги больше не слушались, я падала едва ли не через каждый шаг. Вдруг где-то справа от нас здорово громыхнуло, раскатившись по лесу звонким эхом, и я в очередной раз растянулась на земле. А в лесу меж тем началась настоящая канонада. Сухо дребезжали автоматные очереди, в промежутках коротко тявкали одиночные выстрелы. Яшка, присев около меня на одно колено, внимательно вслушивался в этот грохот, явно удаляющийся от нас вправо. Я тревожно вглядывалась в его лицо, плохо различимое в сумерках, стараясь угадать, как обстоят наши дела. Но вместо того, чтобы разобраться в его мимике, мне неожиданно показалось, что я этого парня если не знаю, то по крайней мере где-то видела. Я даже растерялась. Может, ошибаюсь? И в лесу темно, и физиономия у него порядком в грязи... Ошибаюсь... Нет, не ошибаюсь... Вот незадача. И голос... того, второго. Я отвела глаза в сторону и потерла переносицу. Все-таки ошибаюсь. Где я могла его видеть? У Гречанина? Точно нет. Где же еще? В метро был не он. Около Юлькиного дома я никого не разглядела, они были за углом... Стоп!

— Пошли... — перебил вдруг меня Яшка, торопливо помогая подняться. — Нужно идти... Он их стороной уводит, но не всех. За нами обязательно кто-то пойдет, просто чтобы проверить. Я точно знаю, идем...

Я послушно двинулась за ним, он еще раз оглянулся:

— Потерпи, еще немножко осталось. Сергеич их сделает, не сомневайся!

Сделав свободной рукой плавный полукруг, я со всего маха кувыркнулась через гнилое бревнышко, приземлилась на все конечности разом и уткнулась носом в мягкий влажный мох. Мне стало тошно. Захотелось сесть, обхватить себя руками за голову и завыть. Завыть так, чтобы всем волкам вокруг да и всему остальному человечеству стало так же тошно и горько, как мне.