С неврозом по жизни

Загнать себя в лабиринты веры и решать с помощью этой тактики только один вопрос – вопрос «защиты» – это одно дело. Однако же мы помним, что инстинкт самосохранения кроме тактики «защиты» знает еще и тактику «нападения», которая не без основания признана лучшей защитой.

Три человеческих импульса, воплощенные в религии, – это, по-видимому, страх, тщеславие и ненависть. Можно сказать, что цель религии в том и заключается, чтобы, направляя эти страсти по определенным каналам, придать им вид благопристойности.

Бертран Рассел

Какие же тут резоны? Во-первых, это «активная жизненная позиция», которая по большому счету, мало чем отличается от агрессии. Агрессия же – это разрядка, и страшащемуся разрядиться очень кстати. Во-вторых, когда кого-то в чем-то убеждаешь (да еще с пеной у рта!), то сам же еще больше и убеждаешься, а если убеждаешься, то и уверенности больше, если же уверенности больше, то страха меньше. Как ни крути – выгодно!

Вот почему у всякой религии и во всякой вере есть «тихие овечки», те, что под щитом, а есть борцы и поборники – «служители веры», они «с мечом». И таким служителем может быть не только священник, но и волонтер, то бишь доброволец. Лица эти отличаются не столько смиренным нравом, каковой требуется в большинстве Церквей, сколько воинственным характером. Вспомните хотя бы миролюбивого Соломона, с одной стороны, и весьма, надо признать, воинственного Моисея, от религиозного усердия которого длительное время мучился народ Израиля. Можно вспомнить также и кроткого любимого ученика Иисуса – Иоанна Богослова, а также воинственного до неприличия апостола Павла, с «посланиями» которого современная христианская церковь теперь не знает, что и поделать, – уж больно они архаичны.

Но не будем вдаваться в историю, а перейдем к персонажам насущным. Конечно, поборников веры сейчас меньше, чем просто верующих. Большинство наших современников верит тихо и даже не желает в своей вере признаваться открыто: «Это, – говорят, – дело личное, даже интимное, вы в него не мешайтесь».

Однако большинство – большинством, а меньшинства всегда предостаточно. И вот это воинственное меньшинство ревнителей веры представляет собой крайнюю точку, экстремум, можно сказать, любой паствы. Степень невроза здесь оказывается исключительной. На какие только ухищрения они не идут! И войны объявляют, и с «неверными» борются, и главное – не считают нужным держать при себе свои взгляды, полагая, видимо, что без их «взглядов» никому не обойтись, тогда как на самом деле это им не обойтись, чтобы кого-нибудь этими взглядами не пригвоздить.

Фанатик – это человек, который не может изменить свое мнение и не хочет сменить тему.

Уинстон Черчилль

Вообще, когда человек о себе не думает, ему легче. Например, озабочен человек тем, что другие не почитают его «Бога», и начинает свою озабоченность проявлять: доказывает, агитирует, пропагандирует, вовлекает и т.п. Эта деятельность становится для него доминантной, основной, следовательно, все его другие дела, включая, разумеется, и проблемы, идут побоку. Теперь он меньше озабочен своими проблемами, теперь перед ним иные, «высшие» цели. При этом, чем больше препятствий на пути (а препятствий будет предостаточно, поскольку число полоумных, к счастью, ограниченно, кругом все больше банальные невротики), тем сильнее он распаляется, тем меньше о себе думает, тем легче ему живется.

Таких борцов за веру можно встретить в большом количестве, впрочем, чаще они переодеваются в рясы (или другую специфическую униформу), а еще чаще оказываются заложниками каких-либо сект и маргинальных религиозных объединений. Зрелище эти персонажи представляют собой печальное. Ученые мужи даже проводят специальные исследования, данные которых неутешительны: психических расстройств в рассматриваемых группах больше, чем где бы то ни было. Но посмотрим не на этих страдальцев, которым в этакой борьбе, как ни странно, сплошной отдых и развлечение (ведь их инстинкт самосохранения находит применение – и защита есть, и нападение), а на тех, кто оказывается подвержен гнету этой активности.