(С)нежная маргаритка

Я ужасно трусила, ноги не слушались, но мой герцог подхватил меня на руки и легко вбежал по лестнице. Моя голова была так близко от его лица, что я чувствовала его аромат. Запах кедра, вина и ещё чего-то едва уловимое.

В спальне он поставил меня посредине комнаты, а сам отошёл на пару шагов, любуясь.

– Ты такая красивая! Словно цветок лилии! Моя! Моя жена!

После этих слов шагнув ко мне, взял моё лицо в свои ладони и коснулся моих губ своими. Это было волшебно! В книгах нет описания даже половины того, что я почувствовала! Не заметила, когда он успел расстегнуть крючки корсета у меня на спине, тяжёлый лиф сполз вниз, ещё больше оголяя мои плечи.

Филиппу этого показалось недостаточно, он резко дёрнул его вниз, продолжая целовать меня. Затем его горячие губы переместились на мою шею и ещё ниже. Он касался моей кожи так нежно, словно крыло бабочки, пока его губы не добрались до вершинок моей груди и он припал к ней, жадно всасывая розовое навершие. Меня словно пронзило молнией, я едва устояла на ногах!

Одной рукой он поддерживал меня под спину, не давая упасть, а другая завладела моей второй грудью. Он мял её, теребя пальцами, ставшую твёрдой и невероятно чувствительной. Даже не заметила, как стала громко стонать от удовольствия.

После этого муж мой освободил меня от юбки и кружева нижнего белья, не тронув только ажурные чулки. Затем он взял меня на руки и отнёс на кровать.

Филипп раздевался, не отводя от своих чудесных глаз. Какой он красивый! Широкие плечи, рельефный торс, а ниже… ниже огромное орудие его мужественности. Филипп склонился надо мной и снова поцеловал, его поцелуи спускались всё ниже, пока одна рука играла с моей грудью, его губы добрались до моего живота, а затем и ниже. Он целовал внутреннюю сторону моего бедра, а мне становилось жарко там, между ног. Жарко и очень мокро!

Когда его рука нырнула туда, между ног, я слегка испугалась и попыталась свести их вместе, но он нажал на горошину моей груди, имоё тело выгнулось дугой, а ноги сами раздвинулись шире. Пальцы Филиппа нырнули между влажных лепестков, стон сам сорвался с моих губ. Муж мой ласкал меня невероятно мучительно долго, пока мир не взорвался сотней золотистых радуг.