С нежностью цвета огня. Книга 2 (СИ)

Действительно, очень мирный и доброжелательный сиир. Если он учил Аллеона, понятно, почему мой любимый такой терпеливый, оптимистичный и заботливый.

После еды бабушка с дедушкой переглядываются, и необходимость спрашивать их о дальнейших планах отпадает сама собой.

— Уже уходите? Мы с удовольствием предоставили бы вам комнаты, если хотите.

— Не нужно. Но я был бы благодарен за возможность денёк погостить в вашем домике у моря.

— Разумеется, — соглашается Лен. — Можете не спешить: в ближайшее время мы всё равно будем заняты.

Обнимая бабушку на прощание, я вдруг чувствую, как нас с ней обеих бережно обхватывают крепкие мужские руки.

— Мои девочки, — ласково произносит нисс Саримир.

А я замираю, вслушиваясь в ощущения. Не помню, обнимал ли меня когда-нибудь папа, но стоять вот так, вместе, очень здорово. Словно я снова маленькая, а кто-то большой, сильный и добрый защищает меня от всего мира.

— Давайте, я проведу вас? — предлагаю, наобнимавшись.

— Сначала нам нужно в Совет, милая, — отказывается дедушка и, раньше, чем бабушка успевает выразить своё возражение вслух, мягко ей улыбается: — Не спорь, свет мой. Дай мне о тебе позаботиться.

— Я предупрежу отца, — кивает им Лен напоследок. — Он всё подготовит.

— Мы вас ещё навестим.

— Ты же знаешь, вам здесь всегда рады.

Они уходят, а я немного волнуюсь. Нисс Саримир явно собирается провести ту же Церемонию, что и Аллеон, но не будет ли это опасно в его возрасте?

— Он справится, не бойся. В слиянии судеб нет ничего страшного.

Глядя на уверенное лицо Лена, я вспоминаю, что всё это было частью плана. Стоит ли сейчас высказать, что мне не нравится быть использованной вслепую, или промолчать? Что мешало ему поделиться своими соображениями и действовать сообща? Я очень благодарна за результат, но то, как он его достиг… возмущает.

— Почему ты не предупредил?

— Ты сердишься? Мне казалось, всё разрешилось наилучшим образом, разве нет?

Он не понимает. Это раздражает, ведь на тему манипуляций мы уже говорили. Ещё и голос такой… удовлетворённый.

— Ты мог рассказать, что собираешься сделать.

— Я должен был убедиться, что нисса Арквия захочет вернуться.

Всё равно, даже так… Он обошёлся с нами, как с шахматными фигурками. Собрал, расставил, сыграл — и добился победы. Да, мотивы и цели благие, но меня коробит такое отношение.

Гадко думать, что со мной Аллеон поступает таким же образом.

Его лицо приобретает всё более виноватое и обеспокоенное выражение.

— Дари… — и беспомощно умолкает. — Я люблю тебя.

Не знаю, что нужно сказать. Это же мой Лен, мой любимый. Не хочу делать ему больно, но не могу смотреть, как он продолжает с отстранённым профессионализмом управлять другими людьми.

Сажусь на подоконник и, не глядя на сиира, озвучиваю то, что занозой засело в сердце:

— Не могу отделаться от мысли, что ты и со мной выверяешь каждое своё слово. Просчитываешь реакцию, чтобы действовать наверняка, добиваться поставленной цели. Я понимаю, что иногда это оправдано рабочей необходимостью, но мы же семья, Лен. Как тебе верить, если я не уверена, говоришь ли ты что-то потому, что так чувствуешь, или потому, что это способ поставить галочку в графе «Выполнено» очередного плана?

— Ты всегда можешь мне верить! Всегда, в любой ситуации! — пылко заверяет, приблизившись. — Дари… не отворачивайся от меня, пожалуйста.

Я не двигаюсь: так легче быть честной.

Да и речь, конечно, шла не о том.

— На что ты сердишься? — тихо заговаривает он снова, не получив ответа. — На то, что я помирил их?

— На то, как!

— Они ведь счастливы, Дари. И любимы. После церемонии они с Саримиром проживут ещё много лет. Разве ты не помогла бы мне, если б я сказал, что собираюсь снова свести ниссу Арквию и своего наставника?

Приходится сквозь зубы мысленно признать, что помогла бы. Особенно, если б знала правду обо всех действующих лицах.

И то, что бабушка отказалась искать своего сиира, меня не остановило б.

Налицо двойные стандарты. Но осознание этого облегчения не приносит. На что именно я сейчас злюсь? На сам план или только на то, что Лен мне о нём не рассказал?

На плечи ласково ложатся ладони, даря поддержку даже в такой момент.

— Ты испугалась, потому что почувствовала себя уязвимой, — говорит, поглаживая. — Не бойся меня. Я не сделаю ничего во вред.

Он прав. Я рассердилась не столько из-за того, что он использовал меня, чтобы разговорить бабушку, сколько потому, что засомневалась, как часто Аллеон был со мной искренен.

В конечном итоге всё сводится к одному — к доверию. Оно или есть, или нет. Если нет, то и говорить не о чём. Разговоры всё равно не помогут. Но ведь я верю Лену. Верю.

— Я глупая, да? — спрашиваю устало.

— Просто немного наивная. Ты не замечаешь, но все так или иначе друг на друга влияют. Осознано или нет. С этим ничего не поделать.

— Ты постоянно что-то придумываешь, и иногда я не понимаю твоих мотивов, поэтому и…

— Кто ищет, тот найдёт. Даже если на самом деле этого нет, — чуть иронично улыбается он. — Думаешь, я строю по пять заговоров только за завтрак?

— Не скромничай. Думаю, их вполне может быть шесть или больше.