С нежностью цвета огня (СИ)

— У тебя есть что-нибудь оттуда? — останавливается сиир. — Какие-нибудь артефакты? Деньги?

— Есть, — вспоминаю с облегчением. — По привычке переложила в карман, когда переодевалась. Немного, правда.

— Для определения мира проводникам хватит и одной монеты. А поменять местные деньги на подходящие можно будет прямо в Ассоциации.

— Я бы хотела сначала заехать к себе домой. На дорогу нам хватит, а там уже возьмём, сколько нужно.

— Дари, я вполне могу…

— Мне и так неловко! К тому же…

— Неловко?

— Что тебе вечно приходится за меня платить.

— И теперь ты для разнообразия хочешь, чтобы стыдно было мне? — смеётся он. — Идём. С остальным разберёмся на месте.

Глава 7

Час спустя мы уже на пороге моей квартиры.

— Ты только не пугайся, у меня тут не прибрано… — бормочу, внезапно смутившись. — Сессия же скоро, вот я и учила, об уборке как-то не думала даже.

— Ничего, — хмыкает Аллеон и с любопытством суёт нос в первую же комнату. — Так даже интереснее.

Нет, всё-таки есть что-то нереальное в том, что он — здесь! Всё равно что проснуться — и обнаружить персонажа из сна на соседней подушке.

Из-за спины доносится короткий смешок: сиир набрёл на полку с фотографиями и внимательно рассматривает их, забавно приподняв брови. На первой мне два года, мы на каком-то празднике в детском саду. Нарядные дети смеются и машут большими красными цветами, а у меня на лице читается желание убивать, потому что я терпеть не могла выбранное мамой платье — колючее и неудобное. До сих пор его помню.

Так странно, раньше я не любила этот снимок, а теперь жалко выбрасывать. Кажется, начинаю понимать, почему мама его оставила: тут мы семья, родители ещё не ссорятся каждый час, и никто даже не думает о разводе.

На следующей фотографии мне уже семь. Аллеон ничего не спрашивает, но взгляд довольно красноречив: как из этого сорванца в порванном сарафане, болтающемся на одной лямке, и с перепачканными в траве коленками могла вырасти я? Усмехаюсь. Он же меня ни в чём, кроме монашеских платьев Вайол, и не видел, так что сегодня явно будет сюрприз.

Оставив гостя изучать интерьер, с наслаждением переодеваюсь в родные джинсовые шорты и жизнерадостно-жёлтую футболку. На улице жарко, поэтому волосы собираю в высокий хвост, и тут, наконец, замечаю подозрительную тишину. Аллеон, забыв о фотографиях, пристально рассматривает мои голые ноги, обтянутую тонкой футболкой талию и свободный вырез, чуть ниже ключиц. От его тяжёлого взгляда становится почти стыдно, будто я забыла что-то надеть. Сглатываю.

— Слишком, да?

Представляю, какой это контраст с консервативной женской модой его отражения!

— Ты всегда так одеваешься? — спрашивает хрипло и растерянно, а у меня от его голоса против воли бегут приятные мурашки.

— Почти. Понимаешь, такие длинные платья, как у вас там, тут обычно не носят. Разве что на официальные мероприятия. А нам ещё в посёлок ехать. Туда надо брать что-то попроще. Я бы и тебя переодела, только у меня мужской одежды совсем нет.

Выработанная за годы путешествий привычка не выделяться тут же даёт о себе знать. Аллеон придирчиво оценивает собственное отражение.

— Не проблема, если поблизости есть подходящий магазин. Ты закончила со сборами?

— Наверное, — вздыхаю, с сожалением покосившись на гнездо из учебников и тетрадей, сооружённое мною на полу спальни.

— Можем взять это с собой, если нужно.

— Тут слишком много. Нести будет тяжело.

— Для таких случаем и нужны артефакты, — насмешливо улыбается он. — Или ты думала, я яблоки из королевского сада в руках мимо охраны носил?

— Но тут же нет магии!

Я даже бросаю взгляд на браслет, чтобы убедиться, что не ошиблась. Свечение действительно погасло, сменившись обычным золотом, стоило нам только выйти из темноты перехода.

— Поэтому у сумки есть накопитель. В неё поместится, что угодно, и мне вовсе не будет тяжело. Можешь не скромничать и брать, что захочешь.

— Тогда сначала учебники!

Вдвоём мы быстро закидываем книжки в самую обычную на вид кожаную сумку. Следом туда же отправляется половина моей одежды и обуви, косметика и, на всякий случай, документы. Оглядев заметно опустевшую комнату, умиротворённо вздыхаю:

— Теперь в магазин. Начнём с вещей, а уж потом поищем бисквитные пирожные. Бабушка их очень любит. А! И для Зара же что-нибудь купить нужно!

— Зар? — тут же настораживается Аллеон. — Кто он тебе?

Понимаю, что он, наверное, нервничает, но справиться со смехом не так-то просто!

— Кот! Салазар — мой кот! — говорю, целуя ревнивца в щёку. — Он сейчас живёт у бабушки. Раз уж мы не можем взять его с собой, хочу хотя бы побаловать.

— Почему «не можем»? — рассеяно уточняет сиир, заключая меня в объятия.

— Ты не против животных в доме? У тебя ведь даже собак во дворе нет!

— Потому что там отличные охранные заклинания, — со смешинками в глазах объясняет Аллеон и тут же лукаво прищуривается: — Если соглашусь забрать твоего кота, мне ведь это зачтётся?

— В счёт будущих промахов? — смеюсь. — Я подумаю! А что, их намечается так много, что ты решил заранее подстраховаться?

— И скольким же проступкам равняется один пушистый вредитель?