С нежностью цвета огня (СИ)

— Считаю, что лучше взять паузу и всё же пойти в ванную. А ты пока подумай, пожалуйста, как в следующий раз обойтись без манипулирования. Это унизительно, неприятно и лишает доверия. Покончим с этим сегодня. Не хочу ложиться спать, не помирившись.

Бездумно повернув кран, наливаю немного пены для ванн с успокаивающим цветочным ароматом, ложусь в нежные объятия воды и только теперь возвращаюсь к недавним событиям.

Если абстрагироваться от личной обиды, Лен ничего плохого не сделал. Медиф не привык проявлять в отношениях инициативу, а для меня вся эта ситуация слишком уж непривычна, так что неопределённость между нами могла ещё длиться и длиться. На правах самого опытного из нас, Лен просто взял дело в свои руки, и в результате Медиф набрался смелости признаться в любви, а я — окончательно решила, что хочу иметь второго мужа. С точки зрения целесообразности — сплошные плюсы.

Но как доверять столь же безоглядно, как раньше?

— Дари, — тихо зовёт сиир, просачиваясь в приоткрытую дверь. Почувствовал, что ли, что я успела остыть? — Можно к тебе?

Пока пытаюсь разобраться, куда именно он просится, драгоценные секунды уходят. Не услышав отказа, Аллеон принимается буднично раздеваться. Следом за ним этот трюк повторяет Медиф, аккуратно закрывший за собой дверь, и моя растерянность переходит в стадию полнейшей ошарашенности.

Да, под пеной ничего толком не видно, и ванна тут квадратная, а не продолговатая, но откуда такая прыть?!

А Медиф-то! Совсем осмелел парень! Сверкает передо мной голым телом!

Что этот опальный агитатор ему наговорил?!

Проглотив удивлённо-возмущённый звук, едва не вырвавшийся, когда оба мужчины расселись по сторонам, и ладонь Аллеона мимоходом погладила меня от коленки и выше, молча жду объяснений. Чего уж теперь? Раньше надо было быстрее думать.

С довольным вздохом погрузившись в воду, оккупанты поудобнее устраивают у бортика головы и замирают, блаженно прикрыв глаза. К счастью, ноги на всю длину они не вытягивают, так что особо мне не мешают, но могли бы хоть внимание обратить, а не как к мебели отнестись!

Нет-нет-нет! О чём я думаю? Это же очередная провокация! Я на это уже не куплюсь!

Фыркнув, возвращаюсь к тому, чем занималась до появления Аллеона. Мы ведь так и не помирились, и аргументы ещё пригодятся. Было бы неплохо заранее их подготовить.

Но как можно сосредоточиться, когда два любимых мужчины только что устроили стриптиз и сейчас сидят обнажёнными всего лишь на расстоянии вытянутой руки?

Пока они снимали одежду, я больше смотрела на лица, надеясь ухватить эмоции и понять, что на них внезапно нашло. Теперь же пена скрывает обоих по грудь. Не разгонять же её. Лучше вообще не смотреть: сразу заметят… Вот только как удержаться? Аллеон для меня самый желанный мужчина на свете, а Медиф и вовсе ожившее искушение!

Незаметно отыскав под водой ногу Лена своей, медленно скольжу ступнёй по его лодыжке. Раз, другой… Он не реагирует, но стоит мне только попытаться бросить это, стремительно перехватывает, чтобы усадить к себе на колени. Мы так и замираем — глаза в глаза, уже без намёка на равнодушие. Мои руки у него на плечах, его ладони на моей талии. Грудью я касаюсь его груди, а животом чувствую плотно зажатый между нами подрагивающий член.

Признаться, я ненадолго засомневалась, чем кончится наше купание, но, глубоко вздохнув, сиир только коротко целует в губы, в щёку и, наконец, шепчет, касаясь уха губами:

— Разрешишь Медифу помочь тебе мыться?

Никакие томные интонации не сравнятся с богатым, до мурашек волнующим звучанием его голоса!

Обернувшись, ловлю серо-синий взгляд, и позволяю себе расслабиться. Ничего сегодня не будет. Инкубу просто нужно ощутить свою сопричастность, проникнуться ею, понять, каково это.

— Если хочешь.

Медиф улыбается, и мне тоже становится легко рядом с ними. Все споры и неурядицы остались там, за дверью, а здесь — только мы.

Пока он выдавливает гель и вспенивает его мягкой мочалкой, я успеваю развернуться спиной к Лену. Любимые сильные руки бережно придерживают, не давая соскользнуть, а его губы неспешно прижимаются к плечам, шее, целуют лопатки, очерчивая их контур кончиком языка. Аллеон, наверное, слышит, как частит моё сердце, отсчитывая секунды до того мига, когда к нам присоединится Медиф.

Инкуб не торопится. Аккуратно собирает мои распущенные волосы, перекидывает их на одну сторону, и только после этого принимается медленно намыливать губкой плечи и ключицы. Вид у него до того серьёзный, что я тяну за влажную кудрявую прядь и целую его, чтобы отвлечь от решения судьбы мира. Подумает об этом в другой раз.

Моргнув, он смотрит мне сначала в глаза, а затем медленно опускает взгляд вниз, к груди. Сглатывает, неуверенно облизывает губы, и всё же откладывает мочалку на бортик, чтобы продолжить ласку руками.