(С)нежные чувства (СИ)

Вкратце обрисовываю ему ситуацию.

— М-да… Вы б еще тридцать первого обратились. Конечно, свободных аниматоров нет, уж извините, — разводит руками Дед Мороз. — Боюсь, вам сейчас в любой компании откажут, у всех аниматоров давно все расписано.

Я опускаю голову и чувствую: вот она, последняя капля — слезы готовы сорваться с глаз.

— Понятно… — печально шепчу я. И всхлипываю.

Дед Мороз кряхтит, задумчиво изучает меня долгим взглядом и вдруг выдает:

— А знаете что? Кажется, для такой красавицы у меня все-таки есть один Дед Мороз. Только он не из нашей компании, и свободен у него всего один час тридцать первого числа, так что не обессудьте. Устроит?

— Да, да, конечно да! — Я хватаю аниматора за руки в варежках и благодарно их трясу. Все равно мне точно не найти варианта лучше. — Спасибо! Давайте его номер.

Вот оно, мое новогоднее чудо.

Ура, Деду Морозу для Верочки быть.

Глава 7

Я сижу за кухонным столом, прижимая телефон к уху плечом, и чищу мандаринку — третью, кажется, или даже четвертую.

Оглядываю эверест из шкурок, отправляю дольку в рот и блаженно щурюсь.

— Галь, по-моему, ты преувеличиваешь.

Подруга пытается мне вталдычить, что приглашать в дом незнакомого мужика на роль Деда Мороза — плохая затея. Вот все так делают, но именно для меня это плохая затея, видите ли.

— Что значит преувеличиваю? Ты его знаешь? Ты его видела? Он не от компании, а частник. Мало ли что! Ты вообще телевизор смотришь?

— Сама знаешь, что не смотрю, — хмыкаю я.

— Во-о-от! — тоном училки тянет Галя, и я прыскаю со смеху, представляя, как она в этот момент поднимает указательный палец и сверкает глазами.

— Может, хватит?

— Ничего не хватит! Если бы ты смотрела телевизор, то знала бы, что у нас в городе орудует банда Дедов Морозов…

— И что делают? Задаривают подарками или щекочут до истерики?

— Очень смешно, — бурчит подруга. — Нет, всего лишь проникают в дом и воруют то, что плохо лежит. Полиция просит всех быть бдительными.

— Галь, полиция всегда это просит. Ну ладно, когда придет мой Дед Мороз, я скажу: жаль, что муж не успел вернуться к поздравлению, но будет с минуты на минуту. Так тебе будет спокойнее?

— Будет.

На том и останавливаемся.

Я кладу трубку, убираю мандариновый погром со стола и иду в спальню, где дочь рисует своих любимых амонгасиков.

— Верочка, пойдем купаться?

— Пойдем.

Вскоре чистая и душистая дочь, завернутая в полотенце, на моих руках кочует из ванной комнаты в спальню.

Вера поставила мне сложную задачу: сегодня она должна быть красивой. Но не как обычно, а как будто над ней поколдовала фея — та самая, что наряжала Золушку.

Правда, прическа ей нужна с елочкой из ленты сзади. Легко сказать… Я несколько дней рылась в интернете и изучала разные схемы плетения, в итоге остановилась на варианте, который понравился нам обеим больше других.

— Ну что, приступим? — улыбаюсь я дочери.

Она усаживается на стульчик, а я вооружаюсь необходимыми инструментами, как заправский парикмахер-стилист. Однако успеваю только аккуратно разделить волосы, как в дверь звонят.

Мой взгляд непроизвольно падает на часы. Странно. До прихода Деда Мороза еще полтора часа, а больше я никого и не жду.

— Верочка, посиди, пожалуйста.

Выхожу из спальни и иду открывать дверь, а там…

Борис собственной персоной.

Точнее, узнаю я его только по пальто, потому что перед лицом он держит огромный букет роз.

— Что тебе надо? — весьма недружелюбно интересуюсь я.

До сих трясет от его «прости».

Обычного такого «прости», как будто он забыл поменять резину на зимнюю, не заправил посудомойку или просто опоздал к ужину.

— Надь, — отодвигает букет в сторону и виновато говорит Борис, — это тебе. С наступающим.

От того, чтобы начистить ему лицо его же букетом меня сдерживает только… А ничего не сдерживает.

Я хватаю букет, однако Борис, не будь дурак, сразу чувствует неладное и отпрыгивает чуть ли не к соседской двери.

— Ты чего? — повышает голос он.

— Это все, что ты хотел? — киваю я на букет. — Прощай.

— Да подожди ты, — морщится бывший. — Мы ведь взрослые люди, давай поговорим. Это была ошибка, я все осознал, я тебя люблю! Ты хотела познакомить меня с дочерью. Я готов.

Мой рот открывается будто сам собой. Он, понимаете ли, готов. Что это? Феерическая тупость или не менее феерическая самонадеянность?

«В голове его опилки — не бе-да…»

Мне много чего хочется сказать, однако не вижу смысла: если от него поступают такие предложения, все равно не дойдет.

Левый уголок губ дергается в нервном тике, я делаю шаг вперед, из квартиры, и пихаю букет в руки Борису:

— Сделай мне подарок на Новый год, Борь: исчезни. И больше никогда не появляйся.

Я с силой захлопываю за собой дверь и прислоняюсь к ней, громко дыша: не заявляться же к дочери в таком виде, занервничает еще.

И только когда чувствую, что сердце не стучит как оглашенное, а лицо не искажено от гнева, возвращаюсь к моей принцессе.

Снова вооружаюсь резиночками и расческой и теряю счет времени.

Когда снова раздается трель дверного звонка, вздрагиваю.

Еще час до Деда Мороза. Может, соседке что-нибудь понадобилось?