С них начиналась разведка

В июне 1931 года советская внешняя разведка организует выезд Доброва для «лечения» в Карловы Вары. Оттуда он должен был неофициально посетить Берлин, чтобы через свои связи решить три основные задачи: выйти на руководство нацистской партии; установить связь с британской разведкой и «предложить» ей свои услуги; установить связь с белогвардейской эмиграцией в Берлине и получить от нее явки в Советском Союзе.

В Москве для Доброва была разработана легенда, согласно которой он являлся руководителем некой контрреволюционной группы, решившей создать фашистскую партию в России и нуждавшейся в финансовой поддержке Берлина. Поездка на курорт проходила через Берлин.

В германской столице Добров связался со своим еще дореволюционным знакомым из фирмы «И.Г. Фарбениндустри». Несколько дней он провел в доме у немца, рассказывая ему о жизни в «советском аду». В ходе бесед Добров дал понять своему знакомому, что представляет некую подпольную антисоветскую организацию и хотел бы установить личный контакт с Гитлером, как с руководителем партии, близкой ему по своей направленности.

Через некоторое время Александр Матвеевич вновь приехал в Берлин, уже из Карловых Вар. На сей раз берлинский знакомый Доброва представил его профессиональному немецкому разведчику Гаральду Зиверту. Зиверт был из прибалтийских немцев, служил в абвере и сблизился с нацистами. После прихода к власти Гитлера стал руководителем русского отделения Иностранного отдела нацистской партии. Зиверт был близко знаком с идеологом национал-социализма и основоположником расовой теории нацизма Альфредом Розенбергом, который в годы войны стал министром восточных территорий. Зиверт и Розенберг вместе учились в Риге и состояли в одном студенческом союзе.

Зиверт предложил Доброву поселиться у него на время пребывания в Берлине. В беседах с немецким разведчиком Добров аккуратно сообщил ему о своих антисоветских настроениях, довел до него легенду о существовании в СССР подпольной контрреволюционной организации и подвел собеседника к мысли о необходимости установления прямого контакта с кем-либо из руководящих деятелей нацистской партии.

Интересно, что об этих беседах Доброва с Зивертом советской разведке довольно подробно сообщил источник берлинской резидентуры А/270 (барон фон Поссанер). В своем сообщении он, в частности, указывал:

«Примерно 20—25 июня 1931 года к Гаральду Зиверту явился человек в пенсне, некий член ВСНХ. Зиверт говорил мне, что этот господин во что бы то ни стало хочет иметь встречу с вождем Национал-социалистической партии Германии Адольфом Гитлером. По соображениям конспирации он не назвал мне его фамилию. На ужине у Зиверта (у которого русский остановился без регистрации в полиции) я познакомился с ним лично. Он извинился, что не может назвать мне свою фамилию, однако Гитлеру он удостоверит свою личность (я поставил ему такое условие, в противном случае отказывался организовать встречу).

После этого я узнал, что он является руководителем одной из контрреволюционных организаций в Советском Союзе, верхушка которой находится на советской службе. Сам он получил инженерный диплом в Швейцарии, является русским доцентом и членом Совета народного хозяйства. В июне он находился на лечении на чехословацком курорте Карлсбад (Карловы Вары) и свой отпуск использовал для поездки в Берлин, чтобы вступить в контакт с Гитлером. Ему рекомендовали обратиться к Гаральду Зиверту».

Однако Гитлер, хотя и согласился на встречу с Добровым в Мюнхене, в последний момент от нее уклонился и поручил Розенбергу переговорить с ним.

Встреча Розенберга с Добровым состоялась в одном из берлинских ресторанов напротив вокзала Ангальтербанхоф. В ней принимал участие также и Зиверт. Беседа длилась более двух часов и касалась вопроса создания в Советском Союзе фашистской партии. Розенберг дал собеседнику подробные советы. Высоко оценив результаты беседы с Добровым, Розенберг пообещал его «партии» всяческую помощь и поддержку, но по соображениям безопасности дальнейшие встречи с «русским фюрером» предложил проводить в Риме. Было решено, что связь Доброва с руководством нацистской партии будет осуществляться через Зиверта.

Получив столь важные сведения от источника А/270, руководитель берлинской резидентуры «Артем» (оперативный псевдоним резидента Бориса Бермана) немедленно проинформировал об этом Центр. Одновременно он направил телеграмму в Прагу резиденту «Петру» с просьбой установить имя «человека в пенсне».

Однако вскоре в Прагу пришла срочная телеграмма из Центра за подписью начальника внешней разведки Артузова, в которой «Петру» предлагалось немедленно прекратить установку «человека в пенсне». Это свидетельствовало о том, что данной операции, о которой в Москве знали всего несколько человек, Центр придавал исключительно важное значение и не был заинтересован в подключении к ней других загранаппаратов.