С ним или на нём

Вскоре знакомые иероглифы охватили и антрацитовый посох, что начал светиться. Делая мощный замах, одержимый выпустил волну бирюзового света, что впечатала ликвидаторов в пол всё той же таверны. Нащупав рукой арбалет, я начал отстреливаться от неожиданно пошедших в атаку гвардейцев и выживших стражников, помогая парням удерживать проломы в стенах, я перевёл взгляд на Бера, что из последних сил держал мощные удары от ликвидатора и, грозно рыча в ответ, пытался оторвать магу голову в пылающей пурпурными рунами маске. Одержимый же спокойно подошёл ко вдавленным магией в пол ликвидаторам и поочередно пробил закованные в чародейскую сталь латы своим посохом «пастушка». За какую-то пару секунд тела чародеев усохли до состояния египетских мумий, а их руны сменились на всё те же бирюзовые иероглифы, что зловеще поглощали чародейскую сталь доспехов. Ещё один миг и тела павших врагов осыпаются стальной стружкой и пылью, что тут же жадно впитывал одержимый ликвидатор. Бирюзовые иероглифы снова пришли в движение и теперь тело мага стало ужасающе быстро меняться.

Увеличившись в размерах практически вдвое, ликвидатор раздался в плечах, но при этом броня одержимого мага также преображалась и становилась изящней и немного солидней из-за иероглифов, что переплетались в прекрасную вязь, и рисунки. Бирюзовые визоры вспыхнули с новой силой, буквально пылая от переполняющей их магии. Да где Бер взял этот ящик и клятую куклу? Оборотень всё ещё продолжал обмениваться ударами с ликвидатором, но без особого успеха, держась лишь за счёт нескончаемой ярости и воинского азарта, ведь только бой с превосходящим врагом делает тебя сильнее. Снова вскидывая арбалет выпускаю последний болт прямо в глаз седоусого стража, что, по инерции, продолжил бежать и завалился лишь после пары болтов от парней. Вот теперь и я, похоже, пуст. Последний барабан привычно щёлкнул и я продолжил вести прицельный огонь, скупо выцеливая гвардейцев в начищенных латах.

Всюду была слышна пальба, яростные крики и взрывы от наших и чужих артефактов. У кого-то перегревался арбалет, кто-то кидал взрывные артефакты, я же не спешил покидать надёжной стены и уже ставшее практически родным укрытие у едва стоящей кирпичной кладки, хладнокровно ожидая развязки.

А развязка будет. Или мы перебьём их или у нас кончится БК. Впрочем, у меня БК уже на исходе, так что осталось недолго, да и третьего не дано. Увы и ах, но такова судьба. Селяви и все мы лишь солдаты удачи, что пытаются урвать у жизни лучший кусок пирога под скромным названием счастье. Но кто же знал, что конец будет так близок и неожидан, да ещё и в компании оборотня, одержимой куклы и подыхающих людей, что буквально вчера пожимали нам руки и заверяли в вечной любви и поддержке. Как же переменчив людской мир, и как же мне это знакомо. Сегодня ты герой, а спустя неделю про тебя забывают и ты уже никому не нужный пережиток войны с поломанной психикой, судьбой и восприятием этого мира. Что ж, я всё это понимаю и прошёл весь этот путь ещё в том мире, так что я не держу зла на людей. Все мы смертны, и вопрос лишь в том, когда уйдёшь ты и что останется в памяти у людей. Ничего — прекрасное слово, что остаётся после многих из нас, но, пожалуй, я бы не хотел такого забвения, так что продолжу свой бой и буду сражаться до конца, чтобы моё имя помнил хоть кто-то, ведь я не хочу уйти, как абсолютное большинство.

Ничего — прекрасное слово, но, чёрт возьми, не сегодня, и я не дам сдохнуть Беру так просто, ведь какой я герой без верного спутника? Очередной выстрел в сочленение доспехов гвардейца вывел его из игры и, похоже, что на совсем. Переведя взор на ликвидатора, я выпустил остатки барабана по его равнодушной роже, укрытой маской. Впрочем, это ожидаемо не нанесло ему урона и он лишь направил в нашу сторону пару тройку пурпурных заклятий, что почти сложили всю нашу таверну, словно карточный домик, но обошлось и стены всё же выдержали. Отбросив теперь уже бесполезный арбалет я вооружился кузнечным молотом и щитом, да и у парней уже подходил к концу боезапас, так что некоторые из них уже обернулись и просто рвали гвардейцев когтями.

Как говорил король в той грустной сказке? «Сегодня ты ешь их, а завтра они тебя». Вот и вся цикличность. Поедая столь вкусное мясо, а после умирая, ты сам становишься кормом для будущего мяса, что, возможно, когда-то испробует твой потомок. В конечном счёте все мы станем лишь безликой травой, цветами и мхом, что укроют наши тела «живым» полотном зелени и чего-то прекрасного, ведь конец одного это всегда начало другого.

Выпустив последние болты, мишки с ужасающей скоростью оборачивались в зверей. Рыки и рёв сопровождались нескончаемыми взрывами и осколками, свободно летевшими во все стороны, такой знакомый хаос войны. Адская симфония смерти меланхолично звучала тут и там, то и дело собирая свою кровавую жатву не разбирая кто есть кто, ведь смерть едина для всех и ей плевать, будь ты грозным оборотнем или доблестным человеком, она всё равно соберёт щедрую жатву.