С ними по-хорошему нельзя

Он высвободился, ощущая неловкость. Почесал кончик носа. Вынул свой большой зеленый платок, украшенный по краям ирландскими арфами, и утерся. Он подумал, что с его стороны было бы вежливо оказать такую же услугу девушке. Герти уже не плакала и не шевелилась. Она чуть вздрогнула, когда он начал ее очень осторожно промокать. Затем он убрал платок в карман и застегнулся. Забрал винтовку, оставленную в углу, и на цыпочках вышел.

Герти не плакала и не шевелилась. Ее ноги молочно белели в тусклых лучах восходящего солнца.

XXXIII

- Среди нас нашлись два мерзавца, - произнес Маккормик.

Кэллинен огляделся.

- Что за два мерзавца? - спросил он. - Почему два?

- У тебя странный вид, - сказал ему ОТРурки.

- А девчонка?

- Я закрыл ее на ключ, - ответил Кэллинен.

Он сел, поставил винтовку между ног, машинально протянул руку, взял бутылку виски и хлебнул как следует, после чего хлебнул еще раз, почти как следует.

- Какие два мерзавца? - спросил он снова и огляделся.

Восходило солнце. Как быстро пролетела ночь. И по-прежнему эта тишина, эта британская невозмутимость. Черт побери этих англичан, которые размусоливают наше восстание своими скрытыми лицемерными подвохами!

Кэллинен чувствовал, как где-то в верхней части легких или в нижней части трахеи, короче, в зобу спирало от страха дыхание.

Он огляделся, заметил Гэллегера и Кэффри, дремавших около груды пустых пивных бутылок и искореженных консервных банок.

- Эти? - прошептал он.

- Нет, - ответил Маккормик.

- Почему ты покинул пост у двери англичанки? - спросил ОТРурки.

- Я же сказал, что закрыл ее на ключ, - раздраженно ответил Кэллинен. Так что за два мерзавца? - спросил он снова. - Что за два мерзавца?

- Мне кажется, что ты получил приказ сторожить девушку, - сказал ОТРурки.

Кэллинен чуть не поправил его: "Она уже не девушка". Но вовремя удержался.

- Может быть, хватит ей сидеть взаперти? - сказал Маккормик.

- А если она будет подавать сигналы через окно? - заметил ОТРурки.

- Да закрыть ее там, где она была сначала, - проворчал Кэффри.

- Ладно, - сказал Кэллинен, - я пошел назад.

- На одного человека меньше, - сказал Маккормик. - А здесь нам нужны будут все.

- Пускай останется здесь, рядом с нами, - сказал Гэллегер. - Будем все за ней присматривать.

- А это идея, - сказал Маккормик.

Кэллинен очень быстро отреагировал (это даже нельзя назвать "отреагировал", так быстро это произошло): не дожидаясь реплики ОТРурки, он помчался за Герти. На пороге все же остановился и спросил:

- Что за два мерзавца?

Ответа он не услышал.

XXXIV

У Кэллинена не было полной уверенности в том, что один из мерзавцев не он сам. Но кто же другой? Кто же это и что же он мог такое сотворить? Нет, про него, Кэллинена, они ничего не могли знать. Правда, кто-то мог подслушивать под дверью. Если так, то Маккормик разорался бы не на шутку. Поскольку - если уж говорить о корректности - то, что сделал он, Кэллинен, было действительно некорректно. Хотя в этом была не только его вина.

Подойдя к двери, он вынул из кармана ключ, но рука дрожала, и ключ заплясал вокруг скважины. У теряющего терпение Кэллинена пересохло во рту. Он прислонил винтовку к стене, нащупав левой рукой отверстие, всунул в него ключ и повернул ручку. Толкнул дверь, та медленно открылась. О своей винтовке он сразу же забыл.

Солнце уже взошло, но все еще пряталось за крышами. Сочился слабый серорассеянный свет. Летели облака. Медленно краснели мансардами дома вокруг Тринити-колледжа. Герти, согнув ноги, лежала на столе, на котором ее оставил Кэллинен, и вроде бы спала. Оправленная юбка была опущена ниже колен. Коротко остриженные волосы лохматились отчасти на лбу, отчасти на сукне стола.

Кэллинен приближался хоть и бесшумно, но - и явно сознательно - не совсем беззвучно. Девушка не шевелилась. Она дышала медленно, ровно. Кэллинен остановился, склонился над ней. Ее глаза были широко открыты.

- Герти, - прошептал он.

Она посмотрела на него. Инсургент не смог ничего прочесть в ее глазах.

- Герти, - прошептал он снова.

Она продолжала на него смотреть. Инсургент не мог ничего прочесть в ее глазах. Она не шевелилась. Он протянул к ней свои большие руки и взял ее за талию. Потом медленно передвинул руки к ее груди. Он так и знал: корсета она не носила. Эта особенность, в дополнение к ее необычно короткой стрижке, очень сильно смутила Кэллинена. Он почувствовал у нее под мышками полоски бюстгальтера: эта бельевая деталь сконфузила его окончательно. Все эти женские штучки показались ему чарующими и подозрительными одновременно. Так, значит, это и есть последняя мода, но как простая барышня с дублинской почты умудрялась следить за модой в разгар военных событий? Ведь все это зарождается где-то в Лондоне, может быть даже в Париже.

- И о чем же ты задумался? - прошептала внезапно Герти.

Она улыбалась ему ласково, немного насмешливо. Застигнутый врасплох Кэллинен отдернул руки и отпрянул, но Герти удержала его, сжав коленями, затем, скрестив ноги, притянула его к себе.

- Возьми меня, - прошептала она.

И добавила:

- Продолжительно.

XXXV