— Это мать сменила нормальное белье на шелк. Я же тебе говорил, что она хозяйничает у меня по четвергам. Ей в радость, а меня, к счастью, дома нет. Я на нем никогда не сплю, но делаю вид, что мне нравится. На нем жопа скользит. Не хочу маму обижать, все-таки возраст. И не бойся, я не дам ей вмешиваться в нашу личную жизнь. Просто я у нее один…, - делает многозначительную паузу, но договорить я ему не даю. Не знаю, что мною движет сейчас, но за какие-то пару секунд я преодолела расстояние между нами и сама обвила руками его торс.
— Ты не у нее такой один, Вадим, ты вообще по ходу такой один, — не сдерживая улыбки произношу я, положив голову ему на грудь. Ну хорошо же, чего я трушу?
— Лен?
— А?
— Ты там жидкость для полоскания рта выпила? Она так-то со спиртом.
— Нет. Я ее не нашла и выпила только туалетного утенка.
— Тогда понятно. Видать токсины уже пошли действовать.
— Ну прекрати, — толкаю его в грудь, на что Вадим перехватывает мою руку и подталкивает к кровати.
Садится на постель и хлопает ладонью рядом с собой, зазывая меня присесть рядом. Вместо этого, я ни капли не стесняясь, сажусь ему на колени.
— Лена?
— Что?
— Алкоголь в твоей крови снова набирает обороты?
— А тебе не все равно? — тянусь к его лицу, и сама, не дожидаясь от него никаких действий, накрываю его губы своими, обвивая руками его шею. И ведь поначалу отвечает, причем активно, крепко сжимая мою талию, но через несколько секунд сам же и отстраняется.
— И что это сейчас было? — спрашивает он хрипло, утыкаясь губами в мою шею.
— Что именно? — тихо проговариваю я, боясь выдать голосом свое состояние, при этом начинаю ерзать на нем.
— Что ты сейчас делаешь на мне, Лена? — неожиданно резко спрашивает он, крепче сжимая мою талию.
— Сижу.
— Ты елозишь на мне.
— Ничего подобного… я не елзю. Не елозюю. Не елозю. Я не елзаю на тебе. Тебе не нравится? — спрашиваю уже скорее с опаской, потому что буквально ощущаю его напряжение и изменившееся поведение.
— Нет, — жестко произносит он. — Мне это очень не нравится.
Спросить почему и что я сделала не так, у меня не получается, по причине того, что Вадим подхватывает меня за талию и резко кладет спиной на кровать. Так же резко выдирает подо мной одеяло, мать его, эвкалиптовое, и им же меня накрывает. Что за фигня такая?! Ах нет, это еще не все, он меня еще и бросает, судя по удаляющейся фигуре. Приплыли, блин. Сказать, что я в шоке-ничего не сказать. Я тут можно сказать впервые захотела довести все до конца, влила в себя ненормальную дозу алкоголя, а меня остановили. Да еще и бросили! Бросил. Ну каков же гад! Приподнимаюсь, обвожу глазами комнату, яркий свет которой вдруг стал раздражать, и прижимаю ноги к груди. Закрываю глаза, борясь с желанием позорно разреветься и пытаюсь унять бешено бьющееся сердце. Да что за день сегодня такой? Ну почему все не получается по-человечески, как у всех?! Наверное, я бы все же разревелась или сбежала, если бы через какое-то время не почувствовала, как трогают мою голову. А если быть точнее… вытирают. Вытирают?!
— Нельзя ложиться с мокрой головой.
— Ты шутишь? — резко распахиваю глаза, наблюдая рядом сидящего Вадима.
— Нет. Волосы становятся ломкими, к тому же влага и тепло способствуют распространению бактерий. Да и чего уж там, размножаются не только бактерии, но и грибок, а потом жди перхоть.
Если до этого на языке крутились тысячи слов, то теперь я в полнейшем ступоре. Единственное, что я делаю-это глотаю ртом воздух и продолжаю неподвижно сидеть на месте, ожидая пока мужик высушит мне волосы полотенцем. Видимо, я все же выпила что-то паленое.
— Вадим, ты…
— Что я?
— Ничего.
— Не надо так больше делать.
— Ложиться спать с мокрыми волосами? — зло бросаю я.
— Нет. Улыбаться и заставлять себя трахаться со мной, залив при этом в себя ударную дозу алкоголя. Мне вообще не нравятся пьяные женщины. С моей стороны было дуростью предложить тебе запивать проигрыш вискарем. Признаю-был не прав. Ты все равно не раскололась, так что это оказалось бессмысленным. Я тебе как-то сказал, что я терпеливый. Не во всем, конечно, но стараюсь. Так что не ломай себя. Мы быстро начали-это мой косяк. Как говорит моя мать-всему свое время. Давай спать.
— А волосы? Разве можно с мокрыми спать? — нашла что спрашивать!
— А они уже не мокрые. Я тебе их подсушил. Кажется, еще клок волос выдрал. Слишком усиленно вытирал.
— У меня нет слов.
— И не надо. Давай спать.
Меня раздражал яркий свет? Получи, Ленуся, темноту.
— Ложись.