С Новым Гадом

Нет, не будет, делает! Прикусываю губу до боли, чтобы не застонать, когда Вадим начинает медленно ласкать меня пальцами. Ничего постыдного здесь нет, говорю сама себе, все это уже было. Подумаешь, пальцы… ой нет, мамочки… Как только его язык касается моей плоти, комкаю долбанную простынь в руках и зажмуриваю глаза, не в силах смотреть на это. Мои щеки не просто горят, они уже просто обязаны испепелить все вокруг, равно как и сердце должно выпрыгнуть из груди. На самом деле, сил, чтобы сдерживаться тупо нет. Прикусывание до боли собственной губы, тоже не помогает. Из меня вырываются пока еще тихие всхлипы. Мне хорошо и стыдно одновременно. Его губы посасывают, целуют, язык двигается быстрее, и постепенно мои всхлипы превращаются в самые настоящие стоны. В какой-то момент меня вообще перестало все волновать. Стыд? Нет, не знаю о таком, ну разве что слышала немного. Мой мозг вообще перестал нормально функционировать, все мои ощущения сконцентрированы исключительно там. Если еще недавно я пыталась прекратить это безумие, то сейчас я мечтаю только о том, чтобы Вадим не останавливался. И он не останавливается, продолжает ласкать меня быстрее, вызывая какую-то необъяснимую боль и дикое удовольствие. Наверное, у меня немного поехала крыша от полученной эйфории. Дрожу всем телом, хорошо хоть лежу, иначе мои ноги точно не выдержали бы этой пытки. Пытаюсь справиться с собственным тяжелым дыханием и замираю, встречаясь взглядом с Вадимом. Улыбается… он еще и улыбается. Приподнимается и нависает надо мной.

— А ты не хотела. Надо слушаться мужа, — шепчет мне на ухо и, поймав мое лицо ладонями, целует меня в губы.

Мамочки, какая пошлость, меня целуют после… а после меня же и целуют. Вот тебе каламбур, Леночка.

— Я тебе говорила, что ты самый лучший? — шепчу ему в перерывах между поцелуями.

— Должна была сказать после отрезвления. Будем считать, что засчитано, — важно сообщает он немного охрипшим голосом.

Не успеваю толком прийти в себя от полученной эйфории и ощущаю, как Вадим подхватывает меня под ягодицы и притягивает к себе. Закидываю руки ему на шею, и как только сама обхватываю его ногами, чувствую твердую плоть, готовую войти в меня. Он что-то нашептывает мне в губы, не прекращая целовать и начинает медленно в меня проникать. Морщусь от неприятного ощущения, но терплю.

— Не сжимайся, попробуй расслабиться.

Я честно попыталась расслабиться и, кажется, у меня это получилось, правда до тех пор, пока Вадим полностью не вошел в меня. Короткая вспышка боли, от чего я невольно закусываю губу и тут же напрягаюсь всем телом. Вадим замирает, позволяя привыкнуть к нему и вновь неспешно целует меня в губы, постепенно углубляя поцелуй, тем самым заглушая боль. Как только я немного расслабляюсь, он начинает плавно двигаться во мне, при этом одна его рука втискивается между нашими телами и начинает ласкать клитор.

Постепенно его бедра работают все быстрее и быстрее, и что самое удивительное, несмотря на непривычную телу наполненность и дискомфорт, мне это нравится. Да, нравится. Нравится ощущать его внутри себя, даже несмотря на боль от его толчков. И с каждым проникновением становится все лучше и лучше. Нравится ощущать тяжесть его тела и гладить его в ответ. Мне нравится… все нравится.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Не знаю сколько это продолжалось, но в какой-то момент Вадим напряженно замер и уткнувшись лицом мне в шею кончил. Несколько секунд тяжело дышит, опаляя мою кожу горячим дыханием, приподнимает голову, улыбаясь выходит из меня, и ложится рядом.

Несколько минут мы лежим без единого звука, и только лишь тяжелое дыхание напоминает о недавних событиях. И вот теперь, осознавая, что делал Вадим своими губами и языком, тот самый покинувший меня стыд, возвращается на свое место. Я, как ни странно, не стесняюсь обнаженного тела или того, что у нас был секс. Но вот того, что он и вправду меня там… блин… Все же прошло хорошо, от чего же мне так стыдно на него сейчас смотреть? Ну подумаешь, поработал языком, сам же захотел. Блин, блин, блин! Скрещиваю руки на груди и зажмуриваю глаза. Хочу досчитать до десяти и произнести хоть слово. Вот только даже начать счет я не успела.

— Леночка?

— Да? — выжимаю из себя с закрытыми глазами две буквы алфавита.

— Ты была бревном, — несколько секунд до меня доходят его слова, и я тут же распахиваю глаза.

— Бревном?! Я думала… не совсем бревном, — поворачиваю к нему голову и буквально испепеляю взглядом. Ну и что, что это правда, так разве говорят нормальные люди вслух?!

— Ну трухлявым пнем, — продолжает он, переворачиваясь на бок и подпирает рукой голову.

— Чего?!

— Ну мягким деревом, — небрежно бросает Вадим.

— Знаешь что?! — сажусь на кровать, от злости сжимая кулаки и… даже не знаю, что ему сказать в ответ. Обидно, черт возьми, потому что он-то был идеальным!