С огнем не шутят

— Все будет хорошо, Ева. Все будет хорошо.

С этими словами, ни жива ни мертва от предвкушения предстоящего свидания, она вышла из номера.

Себастьян встретил ее, радостно сияя. На столе в его номере стояли длинная узкая бутылка с каким-то темно-красным вином, ваза с фруктами, два бокала на высоких тонких ножках и подсвечник с тремя свечами.

— Как красиво! — воскликнула Ева, останавливаясь на пороге и всплескивая руками. — И как…

Романтично, хотела добавить она, но смолчала, поймав на себе пылкий взгляд Себастьяна и смутившись.

Он взял ее за руку и повел к дивану.

— Я подумал, что сегодняшний вечер должен пройти как-то особенно, — сказал он, помогая ей сесть и опускаясь рядом. — Наша с тобой встреча здесь, в Кении, — событие до умопомрачения невероятное.

Его голос сделался любовно-приглушенным.

И Ева подумала, что сейчас он возьмет ее за руку, посмотрит ей в глаза и начнет целовать.

Но ничего подобного не произошло. Себастьян наполнил бокалы вином, один из них подал ей и совсем другим тоном — бодрым и веселым — провозгласил:

— За великолепные совпадения, которые, увы, в нашей жизни происходят так редко!

Они выпили вина. Себастьян протянул Еве кусочек ароматного ананаса и непринужденно откинулся на высокую спинку дивана.

— А знаешь, я предчувствовал, что мы еще встретимся. Только не мог сказать, как скоро.

Он засмеялся — так беспечно и весело, будто того ужасного вечера, когда они выясняли отношения у Евы дома, вообще не было. Будто сама Ева для него не самая желанная на свете женщина, а старый добрый приятель, с которым спустя много лет есть о чем поболтать.

— Ей-богу, предчувствовал. Мне представлялось, правда, что эта встреча произойдет при более обычных обстоятельствах. Например, где-нибудь в Эдинбурге, на каком-нибудь мероприятии, где мы оба очутимся, улаживая связанные с работой дела. Или в том же аэропорту, но никак не в Кении, а опять-таки в Эдинбурге или на железнодорожном вокзале.

Он поставил бокал на стол и вскинул руки.

— А мы встретились здесь, причем в то же самое время, что и в прошлом году. Чудеса!

Ева, расслабившаяся при виде его непринужденности, тоже поставила бокал.

— Признаюсь, и я никак не ожидала подобного поворота событий.

— Расскажи, что новенького у тебя произошло за прошедший год? Вернее, за те десять месяцев, которые мы не виделись, — сказал Себастьян по-прежнему беззаботно, но избегая встречи с Евой взглядом.

Она пожала плечами и качнула головой. Ее черные волосы загадочно блеснули в золотистом сиянии свечей.

— Что новенького? Гмм… пожалуй, ничего.

Работаю я все в том же юридическом агентстве, правда, клиентов у меня стало гораздо больше и дела, которыми я сейчас занимаюсь, значительно сложнее, чем раньше. А еще…

Она вспомнила о разговоре с начальником, состоявшемся перед отпуском, и о его обещании сделать ее своим помощником и захотела поделиться этой радостью с Себастьяном, но, подумав о том, что это нескромно, заколебалась. Но неожиданно в ее памяти возник его рассказ об отношении к ней парней и девчонок в университете, и желание еще раз отстоять свое достоинство вмиг одержало победу над природной скромностью.

— А еще помощник нашего босса в октябре уходит на пенсию, — произнесла она спокойно, глядя Себастьяну в глаза. — Его место предложили занять мне.

Лицо Себастьяна вытянулось, и он долго смотрел на Еву, что-то прикидывая в уме.

— Что ж, я очень рад… Признаться, ничего подобного я не ожидал.

Глаза Евы стали вдруг черными как уголь.

— Потому что считал меня пустой и глупой, — произнесла она нарочито спокойно, чеканя каждый слог.

— Нет, что ты! — воскликнул Себастьян. — Пустой и глупой я не считал тебя никогда!

Глупость видна по глазам человека, по выражению лица. Твое же лицо, твои глаза… — Он покачал головой. — Умнее и прекраснее их я не видел за всю свою жизнь. Просто агентство, в котором ты работаешь, пользуется славой одного из лучших в Глазго, и чтобы добиться в нем назначения на пост помощника руководителя, надо быть на редкость одаренным юристом.

Ева насторожилась.

— А откуда тебе известно, в каком именно агентстве я работаю?

— Откуда известно? — повторил Себастьян, явно выигрывая время, чтобы продумать ответ. — Видишь ли, я разговаривал о тебе с одним своим приятелем. Он довольно долгое время служит в полиции Глазго и…

— Значит, ты наводил обо мне справки? — требовательно просила Ева.

— Да, — честно признался Себастьян. — В тот день, когда приехал в Глазго, перед встречей с тобой.

Когда он произносил последние слова, в выражении его лица, в интонации, во взгляде уже не было и намека на беспечность.

Ева могла бы вновь на него обозлиться, заявить, что возмущена его поведением, что больше не желает его знать… Однако не испытывала сейчас по отношению к нему ни капли раздражения. Напротив, ощущала странную признательность. Он не выкинул ее равнодушно из головы, не забыл о ней, а продолжал интересоваться ее жизнью. Впрочем, внешне она сохранили полную невозмутимость.