С открытым лицом (ЛП)

Маккиарми был директором завода и отвечал за реструктуризацию компании, поэтому он был черным зверем рабочих, которые неоднократно безуспешно пытались противостоять ему и «отдать его под суд» во время внутренних маршей. По нашему обыкновению, мы долго обсуждали, прежде чем начать действовать. Затем мы решили, что схватим его и допросим по вопросам, которые были близки сердцу рабочих.

В том первом похищении образ пистолета, направленного на пленника, был очень важен. Мы размышляли о том, что показать пистолет на полароидной фотографии — значит впервые «показать» предприятие вооруженной борьбы в Италии 1970-х годов. В действительности это было старое ржавое устройство, из которого, возможно, даже нельзя было стрелять. Но само оружие не имело значения. Важен был его образ-послание, распространенный всеми СМИ: борьба вооружена.

Были ли БР на тот момент действительно вооруженной организацией? То есть, приобрели ли они огнестрельное оружие и каким образом?

Несколько единиц оружия начали циркулировать в движении сразу после бойни на площади Фонтана. Мы, однако, поначалу не придавали особого значения оружию еще и потому, что не были подпольными и жили в квартирах, посещаемых многими людьми, где спрятать его было бы невозможно.

Однако, вооружение первого БР представляет собой очень красочный романтико-идеологический роман. Пистолеты и несколько редких пулеметов «Маб» были военными реликвиями, хранившимися у партизан, которые часто передавали их нам с трогательными церемониями. У меня осталось нежное и меланхоличное воспоминание о тех старых коммунистах, которых уже нет в живых и которые испытали горечь разочарования: «Мы верим в вас, — говорили они нам, — и надеемся, что вы преуспеете там, где мы потерпели неудачу». Передать им оружие, с которым они тридцать лет назад сражались против фашистов, было все равно, что передать нам свидетеля.

Меня глубоко тронул один из них: ему было шестьдесят пять лет, он был партизаном в горах Новары. Он вложил мне в руку очень старый пистолет времен испанской войны и сказал: «Смотри, я хранил его много лет, он все еще хорош, но будь осторожен...». И он очень настаивал на том, чтобы принять участие в акции вместе с нами. Мне пришлось приложить немало усилий, даже против себя, чтобы отговорить его.