С паном Беганеком по Эфиопии

А в конце XIX века об этой стране заговорили не только историки, географы или просто любители экзотических легенд. В 1896 году Эфиопия потрясла многих европейцев, разбив итальянский колониальный корпус. Впервые в истории европейская держава должна была расстаться с надеждой завоевать в Африке новую колонию. Битва при Адуа, решившая исход войны, дала возможность Эфиопии, как писали газеты того времени, занять свое место на карте мира.

В адрес Менелика II, императора Эфиопии, пришло около трех тысяч поздравлений. Его портреты обошли страницы почти всех европейских газет.

А еще несколько десятилетий спустя, когда человечество неотвратимо шло навстречу мировой войне, Муссолини решил осуществить давнюю мечту о создании в Африке итальянской колониальной империи. Выходившие в середине 30-х годов в Италии газеты запестрели призывами «отомстить за шрамы Адуа».

Для итальянца преклонных лет слово «Эфиопия» скорее всего напомнит времена Муссолини, его изображения на стенах и надписи «Дуче всегда прав». И, может, зазвучит в его памяти песня «Камича нера, белла абиссина» («Черная рубашка, прекрасная абиссинка»), с которой чернорубашечники отправлялись в Африку.

Его ровесник англичанин наверняка вспомнит действия британских солдат по освобождению Эфиопии в 1941 году. Вспомнит он, может быть, и сухонькую фигурку эфиопского монарха на улицах Лондона. Все годы оккупации император Хайле Селассие I пережил в Англии.

Ну а какой знают Эфиопию в нашей стране?

Пушкин, такой чисто русский поэт, считается в Эфиопии и эфиопским поэтом. Ведь его знаменитый предок, арап Петра Великого, Ибрагим Ганнибал родился в Эфиопии. Установлено как будто даже место, откуда он, еще мальчиком, был вывезен прежде чем после долгих мытарств появиться при дворе российского императора.

А вообще в Африке было немного стран, которые интересовали бы так наших соотечественников, как Эфиопия. Пожалуй, лишь об Египте и Южной Африке знали не меньше. Издавна русским людям импонировало то, что в далекой Африке, населенной, по тогдашним представлениям, «дикими народами», есть христианская страна, да к тому же еще и православная. Действительно, еще за четыре столетия до того, как киевляне собрались у Днепра для обряда крещения, цари Эфиопии строили богатые храмы во славу Иисуса Христа.

С именами русских офицеров Л. К. Артамонова и прежде всего А. К. Булатовича связаны исследования в конце XIX в. малоизученных областей Эфиопии. Тогда же состоялось и открытие в АддисАбебе первого русского посольства в странах Тропической Африки, и сбор по всей России пожертвований для отправки в Эфиопию медицинского отряда. С тех пор одна из улиц эфиопской столицы носит название «Русская».

Ну, а с чем связано название этой страны в еще более позднее время, во времена наших отцов и, сейчас, у нас?

Скорее всего вспомнятся газеты 30-х годов, Лига наций, выступления наркома иностранных дел М. М. Литвинова. Тогда много писали о трагедии Эфиопии. Сначала Эфиопии, а потом Испании, двух первых жертв пробовавшего свои силы мирового фашизма. Борьба населения Эфиопии стала близким делом многих народов. Для остальной Африки — это была схватка последней свободной страны континента за право оставаться независимой.

Какой же стала Эфиопия в 70-е годы нашего столетия, что представляет собой она в наши дни?

Стало уже привычным, говоря об Эфиопии, называть ее страной парадоксов. Действительно, почти трехтысячелетнее независимое развитие — и чудовищная социально-экономическая отсталость. Богатое культурное наследие — и почти поголовная неграмотность и невежество. Разнообразие благоприятных природных условий — и невообразимая бедность.

Но эта, кажущаяся на первый взгляд парадоксальность находит свое объяснение, если проследить за развитием этой страны за последние несколько десятилетий.

Да, Эфиопия не испытывала, подобно другим африканским странам, колониального порабощения. Но сохранявшаяся там вплоть до недавнего времени феодальная система правления играла роль внутреннего колонизатора, задерживавшего развитие страны. Погруженная в летаргический сон, Эфиопия отставала от остального мира на несколько веков. Ее соседи, в недавнем прошлом колонии, добивались первых успехов, но ничего не менялось в древней империи, которая превратилась в одну из беднейших стран мира.

Существовали как бы две Эфиопии. Одна, обращенная к внешнему миру, была парадным фасадом, за которым скрывалась другая Эфиопия. Первая включала в себя богатые исторические традиции страны, видное место, занятое ею на политической карте континента. Частью этого фасада была и личность императора Хайле Селассие I, около 58 лет занимавшего трон страны.

За сверкающей витриной скрывались невежество, коррупция, деспотизм властей, невообразимая бедность. Очевидцы рассказывают, что накануне приезда в столицу высоких гостей из-за рубежа кое-где поспешно возводились высокие красивые заборы. Их цель — скрыть полуразрушенные жилища нищенствующего населения. Как здесь не вспомнить потемкинские деревни России правления Екатерины II!