С первого взгляда

Потом вдруг понял, что не может уйти от этой девчонки, сопливевшей ему только что воротник, полной скотиной. Что она искренне переживала за него. Что ждала с нетерпением его возвращения. И что в порыве ее нет ничего такого предосудительного, ничего, кроме искренности.

– Сонечка, ты свари мне кофе, хорошо? – попросил он, оглянувшись на нее от двери. – Мне ведь никто такой отменный кофе не варит. Только ты!

Вот этих нескольких слов оказалось вполне достаточно, чтобы подарить девчонке хорошее настроение на весь остаток дня. Всего и делов-то!

А чтобы так отчитывать, да на глазах посторонних! Нет, тут явный перебор.

– А ты крут, дружище, – попенял он Ивану, когда расстроенная девушка вышла из кабинета, недоуменно глядя в документ и наверняка не понимая, чего же от нее хотел строгий начальник.

– Пусть работает! – нервно дернул шеей друг и будто бы с неловкостью глянул на часы. – Ты чего хотел-то, Антон?

Выставляет! Снегирев выставляет его из своего рабочего кабинета! Обалдеть, не встать! От дома-то еще не отлучили его друзья, нет?

– Да так я, на минуту. Просто хотел успокоить вас, что все нормально у следователей прошло.

– Успокоить он меня решил, – вдруг со злостью перебил его Ваня, выскочил из-за стола и заходил, заходил, шелестя дорогой тканью широченных брюк. – Ты себя успокаивай, понял! Если честно, мне эта история вообще не нравится!

– А мне-то как понравилась, – язвительно вставил Антон.

– Можешь продолжать издеваться и дальше, но… Но извини, больше на мою помощь не рассчитывай. На этом все!!!

Он резко остановился и уставил немигающий взгляд Антону в переносицу. Узнать в этом холодном сердитом мужике своего друга Марину было очень сложно.

– Оп-па! А с чего ты решил, что я к тебе за помощью? Да я и не просил вас врать, если что. Сами решили.

– Я ничего не решал!!! – повысил голос Снегирев и отступил даже на шаг. – Мне вообще эта брехня ни черта не нужна была. Я спал как убитый. Хоть самого души, не услыхал бы и не почувствовал ничего. Ленка пристала, давай поможем, давай сделаем доброе дело! Сделали, соврали, дальше что?

– Боишься, на тебя следаки переключатся, да?

Антон вцепился в край стола, по которому до этого расслабленно барабанил пальцами. Заехал с другом поздороваться называется!

– На меня-а-а-а? Да ты!!! – И без того лишенное загара лицо Ивана Снегирева сделалось белым. – Да ты что, сволочь, обнаглел совсем, да? Мы для него… Мы его отмазали, а он мне тут… Я, между прочим, недавно повышение получил! Да такое, о котором можно только мечтать! Это у тебя своя фирма, а я на хозяина тружусь, между прочим!!! И ждал назначения почти год! И теперь, когда все уже утряслось и срослось, такое попадалово! Ты хотя бы понимаешь, что из-за твоей шалавы я могу места лишиться?! Понимаешь, нет?! И так уже в центре скандала моя фамилия, а тут еще ложные показания по Ленкиной милости пришлось дать. Теперь уж назад не повернешь! И он тут приходит и успокаивает меня тем, что теперь меня подозревать станут. Сволочь ты, Антоха! Неблагодарная сволочь!

– Я вообще-то не за этим к тебе пришел. – Антон медленно вылез из-за стола для переговоров, огромной деревянной каплей делящей тесный кабинет Снегирева надвое. – Хотел узнать просто, где Алла жила в последнее время, где работала, если работала?

– Зачем тебе это? – Иван, еле передвигая ноги, вернулся в кресло с высокой спинкой, сел, опер локти о стол, уложил подбородок на кулаки. Глянул на него тяжело и без раскаяния – Теперь-то тебе зачем это?! Убийцу станешь искать?

– Стану, – еле слышно произнес Антон.

– А что тебе это даст, интересно? – Снегирев дернулся, откидываясь на спинку кресла, хихикнул. – Смысл какой в этом? Менты от тебя уже отстали, Владка вцепилась мертвой хваткой. Если понадобится, еще троих завалит, лишь бы тебя завалить. Шучу! Так зачем тебе, Антоха, это?

Господи! Как же они смогли дружить-то столько лет?! Как пили, ели с одной чашки-ложки, вместе спускались по горным рекам и лезли по горным склонам, хлестали друг друга веником в бане по голым спинам и задам, отмечали дни рождения и праздники и… так и не смогли узнать друг о друге все, что так необходимо было знать для жизни? Для темной ее стороны?! Может, потому так, что пуда соли не съели сообща, а? Пуда соли в их безмятежных отношениях не случалось, как-то так их уберегала судьба от испытаний, может, потому?

А теперь, когда взяли в кольцо нелепые, чудовищные обстоятельства, оказалось, что и не готовы к ним. И растеклись, расползлись и растрескались.

Может, слабость минутная, а? Может, пройдет все? И у Ваньки его истеричный испуг. И у него его жгучая обида.

– Просто… Просто хочу знать, что это не я. Бывай, – кивнул ему напоследок Антон и вышел.

А ближе к вечеру позвонила Лена Снегирева. Ее голос показался Антону дребезжащим от слез, и в любое другое время он непременно спросил бы – почему. А теперь не стал. Как встало перед глазами видение разгневанного перепугавшегося за собственное благополучие друга, так и не желало никуда деваться.

– Ты чего звонишь-то, Лен?