С первого взгляда

Что Ленкины слова выворачивают ему наизнанку душу, которую он и без того справедливо считал истерзанной? Что он готов хоть сейчас вырваться из этого дома, оттолкнуть навязчивого наглого Сержа, схватить на руки норовистую жену, ставшую ему бывшей уже давно, и увезти ее куда-нибудь далеко-далеко. Спрятать, укрыть, оградить от всего сволочного мира, наглядеться на который ей наконец-то удалось.

Нагляделась? Понравилось? Понравилось до такой степени, что какая-то скотина бьет по губам в присутствии посторонних?

Ладно, пускай не бьет, кусает до крови. Это что, лучше, что ли?!

– Мне-то что делать, Лен, прикажешь? – вздохнул он, заметив сквозь окно, как эти двое возвращаются откуда-то со стороны ворот в обнимку. – Вон они идут, как два голубка, милуются, целуются, будто ничего и не произошло. И тут я, как человек-паук…

– Почему паук? – изумилась подруга и начала спускаться по лестнице. – В смысле прилипчивый?

– Типа того, – криво ухмыльнулся Антон. – Нет, Лен, мне в их любовь лезть не резон. Только все испорчу. К тому же, может, ей это все нравится?

– Что нравится?! – Она споткнулась на последней ступеньке, вытаращилась на него. – Что тебя унижают, нравиться может? Что кусают в губы до крови?! Что называют всякими гадкими словами?!

– А может, она заслужила? Ты никогда не задумывалась? Это я ее простил со временем, но простил как чужого, совсем постороннего мне человека. А если бы она вернулась ко мне, кто знает, как бы я вел себя с ней? Может, так же, как Сергей? Она ведь и ему изменила, кажется? И, кажется, не один раз? И…

– Ладно, пошла я по делам, – надула губки Лена, не найдя у него понимания. – Ты ступай, развлекайся. Там вон Владка небось все глаза проглядела. А Сергею я бы… Я бы точно, ух!

Он со смехом проследил за тем, как Лена потряхивает в воздухе крепко сжатым, свободным от постельного белья кулачком, приложил руку к груди и произнес:

– Вот в том, что никаких «ух» с моей стороны в адрес Сергея не последует, можешь быть абсолютно уверенной, малыш! И убивать я его не стану, и отношений выяснять.

– А с Аллой?!

Она еще – глупышка – на что-то надеялась.

– И с Аллой тоже. К тому же, сама сказала, Владка меня заждалась…

Владка не давала ему прохода с дней его шальной бесшабашной молодости. А он все не отвечал и не отвечал ей взаимностью, что ты будешь делать. И до Аллы, и с Аллой, и после Аллы Антон так и не удосужился увлечься этой миловидной длинноногой шатенкой, с чего-то решившей, что только она способна сделать Марина счастливым. И к каким уловкам она только не прибегала, какими средствами только не пользовалась, чтобы заполучить этого несговорчивого красавчика.

Это, между прочим, не сам он о себе так, это Ленка сказала.

Поначалу, еще когда на горизонте не маячила любовь всей его жизни, заделавшаяся потом его женой и следом наставившая ему рога, Влада не упускала ни единой возможности, чтобы оказаться подле Марина.

Устроился он на фирму по продаже электрооборудования для промышленных предприятий. Через неделю Влада там уже сидела в бухгалтерии и при встрече помахивала ему растопыренными пальчиками и складывала губы трубочкой, имитируя поцелуй.

Перешел потом на химический комбинат. Она тут как тут, через месяц работала там старшим диспетчером. Были потом переводы в строительную компанию и крупный нефтеперерабатывающий концерн, прежде чем он состоялся в звании хозяина небольшого, но весьма прибыльного предприятия, всюду Влада шла за ним по пятам, четко отслеживая запутанный им след. Он, может, потому и собственное дело затеял, что понял – отделаться от нее будет невозможно.

Ну а как стал сам себе господин и хозяин-барин, то уж близко ее не подпускал к отделу кадров.

На какое-то время, года на три-четыре, Влада выпала из поля зрения. И он почти забыл о ней, перестал дергаться, как вдруг она снова объявилась. Это уже после того, как Алла ушла.

Он в то время пытался спиться, переложив бразды правления компанией на надежного парня, исполняющего обязанности коммерческого и финансового директора. Сиднем сидел дома, пил беспробудно, водил какие-то компании, чего-то после их посещения лишался. Телевизор однажды огромный со стены сняли, запонки с дорогими камнями умыкнули.

Ему, собственно, было плевать на это. Он ничего не помнил, просыпаясь, ни людей, ни события, предшествующие их появлению в его доме. Ничего! Пытался восстанавливать поминутно, что и как делал накануне, безрезультатно. Батареи пустых бутылок множились, имущество из дома исчезало, память не восстанавливалась.

Продолжалось это…

Месяц, может, два или чуть больше, он не помнил точно. Но однажды, проснувшись утром, он обнаружил слева от себя – совершенно голого, сладко посапывающую Владу. Она тоже была голой почему-то.

Как она очутилась в его койке, откуда вдруг взялась, она же не попадалась ему на глаза года три-четыре, он не помнил! Ничегошеньки!!!

– Ты и правда ничего не помнишь?! – сверкая белозубой улыбкой, спросила она, когда проснулась.