С первого взгляда

– А что, собственно, вас удивляет, Артем Валерьевич? – раз уж мы проводим границы, то это моя жизнь. И его она ни в коем разе не должна волновать.

– Тёмыч, мне кажется или ты сегодня не в духе? – посмеивается Макс.

– А он вообще когда-то бывает в духе? – тихонько бубню себе под нос и как бы невзначай кошу взгляд на руку мужчины. – Бокал, – киваю на несчастную посудину, зажатую в его ладони. Мне кажется, я уже слышу легкий хруст стекла.

–Что бокал? – конечно, как иначе он может на меня реагировать? Только рыком. Где-то в сердце больно колет его четко написанное на лице недовольство. Понять бы еще, от чего и чем.

– Треснет сейчас, – встревает наш диалог подруга Стельмаха. Боже, у нее даже голос идеальный. Типичная подруга богатого мужика. Не морщинки, не шрамчика на красивом лице.

Девушка протягивает ладошку и улыбается.

– Раз уж наши джентльмены не торопятся нас с вами знакомить… я Жанна.

Нет никакого желания отвечать вежливо. Ревность – страшное чувство, и оно накрывает с головой. Хочется съязвить или сказать какую-нибудь гадость, но я не так воспитана. Поэтому нехотя прерываю наше бодание взглядами с Артёмом и, прежде чем посмотреть на его спутницу, замечаю, как его слегка покоробило от напомнившей о себе подруги.

– Алия, – выходит сухо, но свой тон я разбавляю легкой улыбкой. На большее, к сожалению, не способна.

– Приятно познакомиться, – а вот девушка пытается быть приветливой.

– Взаимно.

В нашей разномастной компании устанавливается неловкое молчание, которое нарушает появившийся отец.

– Ну, как я?

– Деда, ты клутой! – улыбается Майя и немного разбавляет своим детским лепетом тяжелую атмосферу. Между Гаевским и отцом завязывается беседа, но мы с Артёмом и Жанной упорно молчим. Такое ощущение, что каждый из нас думает, как бы потактичней избавиться от общества других двух. По крайней мере, нам со Стельмахом однозначно неловко в обществе друг друга. Вчерашняя ссора висит жуткой неопределенностью.

– Мусь, я хочу сок, – перебивает деда зеленоглазка.

– Идем, солнышко, – подхватываю ладошку соскочившей с рук друга дочурки и собираюсь проводить ребенка к фуршетным столам. Вспоминаю о более чем смелом покрое платья сзади и намеренно разворачиваюсь к мужчинам спиной. Слышу тихий присвист Гая, сопровождающийся покашливанием и тяжелым вздохом другого мужчины. Улыбаюсь, сияя, как начищенная монета. Клянусь, что слышу, как скрежещет зубами Стельмах.

Вот так-то, Артем Валерьевич.

Любуйтесь.

Глава 18. Алия

Избегать общества Стельмаха явно не получается, потому что мышка маленьким ужиком крутится вокруг мужчин почти весь вечер. Был один любимчик – Гай, теперь стало два. Что самое главное, наблюдаю за ними исподтишка и понимаю, что Артём рядом с дочерью действительно меняется. Чаще мелькает улыбка на губах, особенно когда непоседа несется через весь зал с громким «дядь Алтем!». Вот и сейчас, догоняя свою юлу, перекидываюсь парой фраз со знакомой семейной парой и иду к ребятам, когда на полпути меня перехватывает Макс.

– Лийчик, – уверенной походкой, едва ли не чеканя шаг, стремительно несется ко мне.

– М-м-м?

– Давай-ка потанцуем.

– Что… – договорить я не успеваю, потому что Макс уверенно берет за руку и тащит за собой в уголок банкетного зала, где под медленные и ритмичные звуки пианино кружатся парочки.

– Ты издеваешься, что ли? – рычу я, когда мужчина беспардонным жестом устраивает свою ладонь у меня на талии, прикасаясь к голой спине, втягивает в ритм танца. – Это что за неожиданный выпад?

Что-то не припомню, чтобы Гаевский был большим любителем танцев. Только если постельных.

– Да там, в дверях, дама знакомая промелькнула, от греха подальше… – неопределенно качает головой мужчина и сильней обхватывает мою ладошку, заставляя крутануться вокруг своей оси. Подол платья колышется и оплетается вокруг ног. Прикосновение холодного шелка вызывает легкую волну мурашек.

– Вот, все твои проблемы из-за баб, Гаевский, – возвращаюсь к разговору, когда уверенно ведущий в танце мужчина снова прижимает меня к себе, кружа под нежную мелодию скрипки и пианино.

– Ой, да ладно тебе, праведница, – ухмыляется наглец и сильней притягивает, захватывая в чересчур тесное кольцо рук, сокращая расстояние до самого минимума.

– Хватит ко мне прижиматься. За такое можно и каблуком в одно место.

– Можно. Но давай-ка, для начала, поговорим о насущном, – улыбается хитрый кот.

– О чем?

– О тебе и Стельмахе. Давай, подруга, рассказывай, что вас связывает, – тон мгновенно теряет всякую игривость и легкость. Взгляд, сводящий с ума многих девчонок, смотрит цепко.

– Отец, – выпалила и глазом не моргнув, – они партнеры, если ты до сих пор не в курсе, Гай.

Эх, вот почему мое тело и сердце остается глухо к этому мужчине? Как перенастроить «волну», а? Знаю, что если бы далекие три года назад, когда мы познакомились в ночном клубе, я ответила взаимностью, этот Казанова бы остепенился и на руках нас с мышкой носил.

– Так, девочка моя, лапшу на уши бате будешь вешать. Я знаком со Стельмахом с тех годиков, когда ты еще пешком под стол ходила.

– И?…