Читаем С первой фразы: Как увлечь читателя, используя когнитивную психологию полностью

Все это влияет на читателя одинаково: дело не только в том, что прекращается поступление дофамина, который был выброшен в кровь, когда мы начали читать; наш мозг, усердно сравнивающий ожидаемую награду с тем, что в итоге получил, подает сигнал о своем недовольстве. Одним словом, мы ощущаем разочарование[27]. Это доказывает, что автор не сосредоточился на смысле истории, которую рассказывает, поэтому, несмотря на то что история может быть написана прекрасным языком, она кажется бессмысленной и неувлекательной. Нам не нужен нейрофизиолог, чтобы предсказать дальнейшее. Мы просто перестаем читать. Конец истории.

Чрезвычайная важность фокуса

Всем этим провальным рукописям недоставало фокуса. Без него у читателя нет возможности понять смысл хоть чего-то, а раз уж нам присуще во всем искать какой-то смысл — ну, вы сами понимаете. У истории без фокуса нет ориентира.

Так что же такое фокус? Это синтез трех элементов, которые работают сообща, создавая историю: проблема главного героя, тема и сюжет. Основополагающий элемент — проблема главного героя — вырастает из того, о чем мы говорили в предыдущей главе: из главного вопроса истории или цели главного героя. Но помните, к чему мы пришли? История сама по себе не о том, достигнет ли герой своей цели; история о том, с чем внутри себя ему придется для этого справиться. Вот что двигает историю. Это я называю проблемой главного героя.

Второй элемент — тема — это то, что говорит ваша история о человеческой природе. Тема отражается в том, как обращаются друг с другом ваши персонажи, она определяет, что возможно, а что — нет в том мире, в котором разворачивается история. Дальше мы увидим, что часто тема сама определяет, преуспеет ли главный герой или потерпит неудачу, независимо от того, насколько героическими были его поступки.

Третий элемент — собственно, сюжет — события, которые постоянно заставляют героя сталкиваться со своей проблемой, пока он преследует свою цель, и не важно, сколько раз он пытается с этой проблемой справиться.

Все вместе эти три элемента создают фокус истории и рассказывают читателям, о чем история, помогая истолковать настоящие события и таким образом предсказать следующие. Это крайне важно, потому что «разум существует для того, чтобы предугадывать будущее»[28]. Его смысл — в пределах человеческих сил удерживать нас на «корабле жизни» как можно дольше. Нам нравится разгадывать загадки, но мы не любим, когда нас путают. Для писателей фокус также предельно важен: первые два элемента (проблема главного героя и тема) — это линза, глядя в которую мы определяем, как будут развиваться события (сюжет).

Как же они развиваются? Установив параметры истории и сосредоточившись на определенном аспекте жизни героя, мы рискуем написать хронику. Ведь наши герои живут своей жизнью 24 часа в сутки 7 дней в неделю, прямо как мы; они едят, спят, ругаются со страховыми компаниями, раздражаются, когда «падает» интернет, залипают перед телевизором и тратят какое-то время, чтобы вспомнить, на какой день у них запись к дантисту: на вторник или четверг? Вы собираетесь все это описывать? Думаю, вряд ли. Вместо этого вы берете себе только самые лакомые кусочки, события, которые отвечают на главный вопрос истории и готовят сложное переплетение событий (иначе говоря — сюжет), толкающих героя к действию, а не к болтовне. Считайте, что это боевое крещение.

Если все сделать правильно, мы получим еще одно математическое подспорье, прочный каркас в виде ориентира, с помощью которого будет оцениваться все, что происходит. Ведь именно так наш мозг обрабатывает информацию, когда мы попадаем в неприятную ситуацию в реальной жизни. Как считает нейрофизиолог Антонио Дамасио, вот на что похожа литература:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Скрытый смысл: Создание подтекста в кино
Скрытый смысл: Создание подтекста в кино

«В 2011 году, когда я писала "Скрытый смысл: Создание подтекста в кино", другой литературы на эту тему не было. Да, в некоторых книгах вопросам подтекста посвящалась страница-другая, но не более. Мне предстояло разобраться, что подразумевается под понятием "подтекст", как его обсуждать и развеять туман вокруг этой темы. Я начала с того, что стала вспоминать фильмы, в которых, я точно знала, подтекст есть. Здесь на первый план вышли "Тень сомнения" и "Обыкновенные люди". Я читала сценарии, пересматривала фильмы, ища закономерности и схожие приемы. Благодаря этим фильмам я расширяла свои представления о подтексте, осознав, что в это понятие входят жесты и действия, поступки и подспудное движение общего направления внутренней истории. А еще я увидела, как работает подтекст в описаниях, таких как в сценарии "Психо".После выхода первого издания появилось еще несколько книг о подтексте, но в них речь шла скорее о писательском мастерстве, чем о сценарном. В ходе дальнейших размышлений на эту тему я решила включить в свою целевую аудиторию и писателей, а в качестве примеров рассматривать экранизации, чтобы писатель мог проанализировать взятую за основу книгу, а сценарист – сценарий и фильм. Во втором издании я оставила часть примеров из первого, в том числе классику ("Психо", "Тень сомнения", "Обыкновенные люди"), к которым добавила "Дорогу перемен", "Игру на понижение" и "Двойную страховку". В последнем фильме подтекст был использован вынужденно, поскольку иначе сценарий лег бы на полку – голливудский кодекс производства не позволял освещать такие темы в открытую. Некоторые главы дополнены разбором примеров, где более подробно рассматривается, как выглядит и действует подтекст на протяжении всего фильма или книги. Если вам хватает времени на знакомство лишь с тремя примерами великолепного подтекста, я бы посоветовала "Обыкновенных людей", "Тень сомнения" и серию "Психопатология" из сериала "Веселая компания". Если у вас всего полчаса, посмотрите "Психопатологию". Вы узнаете практически все, что нужно знать о подтексте, и заодно посмеетесь!..»

Линда Сегер

Драматургия / Сценарий / Прочая научная литература / Образование и наука
Батум
Батум

Пьесу о Сталине «Батум» — сочинение Булгакова, завершающее его борьбу между «разрешенной» и «неразрешенной» литературой под занавес собственной жизни,— даже в эпоху горбачевской «перестройки» не спешили печатать. Соображения были в высшей степени либеральные: публикация пьесы, канонизирующей вождя, может, дескать, затемнить и опорочить светлый облик писателя, занесенного в новейшие святцы…Официозная пьеса, подарок к 60-летию вождя, была построена на сложной и опасной смысловой игре и исполнена сюрпризов. Дерзкий план провалился, притом в форме, оскорбительной для писательского достоинства автора. «Батум» стал формой самоуничтожения писателя,— и душевного, и физического.

Михаил Александрович Булгаков , Михаил Афанасьевич Булгаков , Михаил Булгаков

Драматургия / Драматургия / Проза / Русская классическая проза