С появлением Дрю (ЛП)

Казалось, мы молчали целую вечность, когда доктор Фэллон встала со стула и вышла из моей палаты. Я хотела завопить ей вслед «И не вмешивайтесь!». Но это только доказало бы мою невменяемость.

Я закрыла глаза и запустила пальцы в волосы. Говорю сама с собой? Кем она себя возомнила? Кем себя возомнили доктор Эванс и медсестры? Если я говорю сама с собой — чего я не делаю — то у меня есть все основания на это. Я лишилась своей мечты. Способности ходить. Своей независимости. Мне обрезали долбаные крылья.

Доктор Фэллон вернулась, толкая перед собой инвалидную коляску.

— Я хочу, чтобы ты прогулялась со мной.

— Куда?

— Увидеть Дрю.

— Он обедает со своими родителями.

Она посмотрела на меня, и я увидела небольшие морщинки вокруг ее глаз. Она не верит мне. Но почему?

— Мы можем просто подождать, когда он вернется?

Доктор Фэллон покатила меня в коляске вниз на четвертый этаж. Мы двигались по длинному коридору и остановились, когда здоровенная медсестра с огненно-рыжими волосами и свирепым взглядом встала перед коляской, преграждая путь.

— Извини нас, Марджи, — сказала доктор Фэллон.

Марджи уперла руки в свои широкие бедра, ее пристальный взгляд остановился на докторе Фэллон.

— Я повторюсь. Не думаю, что для нее это хорошая идея находиться здесь.

— И я повторю то, что сказала, — спокойно ответила доктор Фэллон. — Хорошая.

Я посмотрела на Марджи.

— Если вы волнуетесь о его родителях, то он уже рассказывал мне, что они суровые. Я справлюсь с ними.

Марджи прищурилась, пока ее взгляд метался между доктором Фэллон и мной.

— Видишь, — слишком бодро, чтобы это прозвучало правдиво, сказала доктор Фэллон. — Она сильная молодая особа. Она может справиться с этим.

С этими словами она объехала Марджи и продолжила движение по коридору, остановившись около последней палаты справа. Дверь была немного приоткрыта, но недостаточно для того, чтобы видеть, что находится внутри. Она не потрудилась постучать, а вместо этого просто распахнула ее.

Как только глаза привыкли к тусклому освещению в палате, мое сердце перестало биться. Я сидела парализованная. Ошеломленная. Испуганная. Запутанная. Беспокойство Марджи теперь стало понятным. И это беспокойство было не из-за родителей Дрю.

Я схватила колеса дрожащими руками, и медленно закатилась внутрь.

Мои глаза разглядывали то, что предстало передо мной. С закрытыми глазами на кровати лежал Дрю. Кислородная маска закрывала его нос и рот. Его грудь поднималась и опускалась, поскольку вентилятор вталкивал воздух в его легкие.

Я остановилась рядом с кроватью и схватила его безжизненную руку. Независимо от того, как сильно буду стараться, я никогда не смогу согреть его ледяную кожу. С разрывающимся на части сердцем, не отрывая от Дрю взгляда, я задала единственный вопрос, который имел значение.

— Что произошло?

Доктор Фэллон положила свою руку мне на плечо.

— Он попал в серьезную аварию.

— Аварию? Я недавно была с ним.

Ее рука на моем плече напряглась.

— Энди. Дрю в коме почти неделю.

Глава 7

Я сидела у кровати Дрю, ощущая мучительные волны, пронизывающие все мое тело. У меня были воображаемые отношения с парнем в коме. Я просто сошла с ума. Как я позволила этому случиться? Как перестала контролировать свой мозг? Свое здравомыслие?

Доктор Фэллон хотела, чтобы я рассказала ей о своих ощущениях. О том, каково это, обнаружить, что эти «отношения» были только в моей голове. Но надо отдать ей должное, пока я сидела ошеломленная, она не давила на меня и не задавала вопросов. И хотя заставила меня пообещать встретиться с ней на следующий день, я была благодарна ей за то, что она разрешила мне остаться с Дрю.

Я уставилась на его покоящееся тело. На трубки и аппараты, поддерживающие его дыхание. В этой тускло освещенной палате он лежит уже почти неделю. Ничего из случившегося в действительности не было. До этого дня я никогда не видела Дрю в своей палате. Даже не слышала о нем. Как я узнала его имя? Откуда знала, как он выглядит? Как все это образовалось в моей голове?

Я наблюдала, как грудь Дрю поднималась и опускалась, пока его холодная безжизненная рука лежала в моей. Всего лишь сутки назад эта же самая рука подарила мне удивительное обтирание губкой. Поправочка. Сутки назад он так же был в коме.

Как я вообще смогла провернуть такое в голове?

Так или иначе, даже тогда, когда все так испортилось, так немыслимо, так далеко от нормального, находиться рядом с Дрю для меня было комфортно. Словно мы проходим через это вместе.

Вместе?

Боже, я такая жалкая. Мы даже не знакомы.

Чем дольше я сидела, тем больше мой мозг погружался в мысли, лишенные какой-либо рациональности. Все, на чем я могла сосредоточиться, это на своем ускользающем здравомыслии. На своей неспособности отличить истину от вымысла. На своей печальной и жалкой жизни.

Пока шло время, постоянные щелчки и свист вентилятора превратились в колыбельную. И каким-то странным чудом, мое опустошенное и истощенное тело унесло в столь необходимый сон.

***

— Что… за… херня?