С полемическим задором (СИ)

Да и потом, когда имел магазинчик при издательстве «Молодая гвардия» на Сущевской. И потом, когда работал у Алешкина в издательстве. И потом, когда вместе ехали в Бежецк, потому что жена у него тоже была тверская. На это постоянное «нет» я ему отомстил оригинальнее всех: употребил его фамилию в романе «Квипрокво»: мне было нужно, чтобы возникала ассоциация с Книгой пророка Ионы. Так что старший товарищ по Литинституту получил сполна, - ну, правда, и мне досталось: «Давайте веселиться» он почему-то свел к «Мелкому бесу», «Плеть и обух» решен по схеме Раскольникова, а добили меня Леонидом Андреевым. А то я, Сережа, не читал все этих авторов и все эти вещи попервее тебя.

Г.Корнилова, Знамя. У нее сейчас в журнале «Мир Паустовского»

готовится публикация одного моего рассказа, в №29. Не знаю, опубликуют до этой моей выходки, или и там «срежут»? В отказе 6 мая 1978 года она отфутболила меня в «Новый мир» или «Юность», а у них-де, в «Знамени»,- гражданская и военная тематика. Полноте, Галина Петровна! И сейчас-то у них худовато с подобной тематикой, а уж тогда…

С.Поликарпов, Современник. Всю подшивку перерыл, не могу найти его рецензию. Нету у меня ее.

А.Руденко, Москва. Этот консультант 4.4.1978 г. нашел, что «божественные» мотивы в стихах воспринимаются как вычурность, а иногда мне не хватает вкуса. Я ответил эпиграммой («В наш век везде, куда ни суйся…»). Эпиграмма опубликована только в прошлом году, да и то в Сети. Не очень-то успешно идет самореабилитация…

Р.Мустонен, Север. Она присылала мне частное письмо уже в «новые» времена. Давно работает. См. также Алто, Сергеев, Панкратов, Пиетиляйнен, Жемойтелите, Гин и др.

И.Сергеева, Аврора. Почему-то она у меня курсивом, а ведь всего 1 отказ. Видно, озверел, в конце концов, и ошибся. 14 июля 1978 г. желает, чтобы я еще поработал: стихи неровные. Я же не балясины тачал: вполне возможно. А как бы мне пригодилась публикация: жена, только что родившая, третировала меня как добытчика денег, а заодно и как поэта.

В. КОРОТАЕВ, Вологда. А! Вот где второе письмо вологодского поэта! Я же помню, что он присылал два. «Уважаемый тов. Ивин! Можно сразу Вам сказать, что рукописи иногородних по решению редсовета нашего изд-ва мы к печати не рекомендуем. С трудом справляемся со своими. Поэтому в смысле издания ничем помочь не можем.

А о стихах Ваших можно бы поговорить. Но Вы сами себя ставите в слишком независимое и почти неуязвимое положение, видимо зная – или предполагая – о своем творчестве такое, что нам неведомо. Поэтому моей задачей остается вернуть Вам Вашу рукопись без лишних разглагольствований на эту тему.

С почтением

отв. секретарь В. Коротаев. 29.3.1978 г.»

Если Вы не собирались ее издавать, мою рукопись, так чего ее разбирать? И правильно поступили, что воздержались. Если бы Вы, с порога отвергнув, еще и надругались бы над моими стихами, - no problems: и Вам не избежать бы скандала. А так – я утерся, умылся, и снова свеж, как огурец. Ох, любит меня Родина, и малая, и большая! Прямо лобызают, и повсеместно хвалят, и зовут на все стадионы, как Евтушенку. И во все ихние вологодские коллективные сборники включает напропалую каждый год не по одному разу, и в фигурную рамку текст заключают (как просил, говорят, Достоевский для «Бедных людей»). За все эти 38 лет хорошо ко мне отнесся дважды только Андрей Константинович Сальников, редактор журнала «Лад вологодский». Вот к нему я и отношусь в ответ с полным почтением и уважением; и даже в гости звал (не едет).

Е.Л.Казьмина, + Слово. С Еленой Львовной мы схлестнулись 'a premier oeil. Представьте себе заваленный бумагами канцелярский стол, уютную ухоженную домашнюю даму, и она сразу начинает: поди туда не знаю куда, принеси то не знаю что. А у меня два филологических факультета, европейская образованность (см. выше) и вполне приличная проза (а про главного редактора Ларионова я знаю, что он с Севера, а это козырь). Нет, она мне сразу о том, что у них горы рукописей, а журнал маленький, тощий, стихотворные подборки вообще крохотные (а я приносил прозу); и вообще, все решает редактор: как он скажет, так и будет. Ну, я пошел к редактору. Словом, она оставила эту рукопись на потом. (Потом тем же занялась Сапрыкина, а у той характер послабже, и я не получил удовольствия). А когда, помню, по этому своему делу дозвонился Казьминой на дом – что поднялось, батюшки святы! Хоть иконы выноси. Люблю, когда у женщин самоуважение: прямо искры высекаешь с такими.

М. Чернышев, Волга. Саратовский дока похвалил мою стихотворную технику. Но нашел, что стихи умозрительны, надуманны и лишены свежих поэтических образов. № 481 от 3. 8. 1983 г. А ведь это отписка, господа-товарищи! Надо бы вам через четверть-то века компенсировать мой моральный урон…