С полемическим задором (СИ)

Н.Б.Иванова, Знамя, Октябрь. Старший редактор отдела прозы журнала «Октябрь» 15 июля 1976 г. писала мне, что «рассказы неглубоки по своей проблематике». К сожалению, какие рассказы я присылал, не ясно. Теперь, создав себе репутацию знатока современного литературного процесса и даже дирижера, пусть она объяснит, что ее не устраивает в рассказах А.Ивина. В те годы они были еще лучше, чем сейчас, - без скепсиса и злости. А всё не устраивает. Она никогда не интересовалась и не писала о людях с деревенской нравственностью. Муравейник, социум, кто какие яйца таскает и куда складывает, «в начале было Слово», даже маргиналы, Пригов и бомжи – пусть: лишь бы не здоровая нравственность, лишь бы не правда как критерий художественности и лишь бы не изобразительная сила, - вот чтоб этого не было в прозе! И этого нет в прозе «Знамени»: словесные навороты а-ля Бродский, эскапады в адрес русского народа и умничанье того же сорта, что и хохмы с эстрады, - одну сцену Г.И.Успенского дашь за целый номер «Знамени» в ее редактуре. Классная дама литпроцесса многое ранжировала за эти три десятилетия своей деятельности, но целые классификационные полки пусты: одобрям-са не было их заполнять.

Г.Н.Яранцева, К. В пандан к характеристике литературной дамы директор местного СПТУ очень годится. К ней пришел устраиваться выпускник Литинститута с двумя дипломами, и она великодушно приняла его сторожем вместо старух, ушедших в отпуск. Для наших строгих мэтресс, что из Москвы, что местечковых, характерна этакая молчаливая, экзальтированная и материнская заботливость (вот как у клуши с цыплятами), а значит, они еще не скоро достигнут интеллектуальных высот и руководящих постов. (По одному из рейтингов, по уровню женской эмансипации Россия на 99 месте). Госпожи редакторы и директоры, посмотрите же на объем его головы. Почему вы его держите за мелкого хулигана? Что уж вы прямо думаете, что все хотят учиться у вас.

И.И.Евсеенко, Подъем. Подъем – это Среднерусская возвышенность. Иногда казалось, что уровень журнала действительно выше среднего, а сам Евсеенко хорошо пишет. На это я и купился: прочитал несколько рассказов Евсеенко, и они понравились. Я предложил свои. Но в телефонных переговорах главный редактор жаловался, что сам держится ненадежно, что его уже допекли и он скоро уйдет. Ушел он или нет, не знаю, но рассказы свалил в отдел прозы В. Н. Марфину.

В.Н.Марфин, Подъем. В соседнем подъезде моего дома тоже жил Марфин, и я стал запутываться. Марфин из «Подъема» высказывал какие-то суждения о моей прозе, так что создалось мнение, что она, пожалуй, пройдет. Нет, не прошла. Евсеенко отстранился от решения, а Марфин вел себя как человек, который не способен что-либо решить. Круг замкнулся. Марфа – это такая хлопотунья из Библии, которая заботилась все о земном, и это в присутствии Христа.

С.А.Беляков, Олимп. В издательство «Олимп» я ходил, но разговора с этим человеком не помню. Если же это Беляков из «Урала», то почему он записан за «Олимпом»? У меня не могли так сместиться понятия, что рифейские горы уподобились греческому Олимпу. И, тем не менее, Белякова с Неглинной улицы в Москве не помню, а помню Ткаченко. Из заячьих фамилий, которых здесь оказался избыток, я вообще предпочел бы Русакова Э.И. из красноярского журнала «День и ночь», потому что он-то судил и делал компетентно и сам писал на хорошем уровне.

Г.Петровская, К. Это художница одна местная.

И.А.Матвеева, + К. Это заведующая почтой одна местная. Не разъясняю сути конфликта, потому что из СПИСКА будет опущено или прибережено еще несколько десятков человек – для других художественных целей: в основе хорошего рассказа должен лежать конфликт, или характер, или хотя бы впечатление. А выбалтывать всё не следует.

Ж.Голенко, Московский вестник. Пусть лучше ее сами сотрудники характеризуют. Заметили, что я стал сдавать позиции? Нет, не ответственности боюсь, а настает как раз такой момент, которого в упор не чувствуют «трудолюбцы» вроде Мирнева, Попова или Киреева: «письмо по инерции». Такие авторы пишут, даже если им нечего сказать; им невдомек, что читатель на этом месте испытывает те же чувства, что и они сами: скуки, усталости, повторов, пресыщенности. Не зря же с экранов льется море крови, а детективы в таком спросе: мы любим перемены, острые ощущения.

М.К.Попов, Белый пароход, Архангельск. Человек, который не отозвался, как будто его нет, получив две бандероли с рукописями, может быть в числе врагов? Может. Как главный редактор, он обязан был решить вопрос за три месяца. Не всегда возможно дозвониться, а некоторые так законспирировались, что их и через Интернет не разыщешь.

Н.Тюрин, Дом Ильи. Тюрин такой грубиян, просто беда! Ему автор из фойе звонит, так впусти его, разберись с ним, найди его графоманию среди материалов альманаха. Нет. А раз нет, то и я не хочу в нем участвовать. Межличностные отношения ведь просты: подчас сам теряешь интерес к объекту внимания.