С полемическим задором (СИ)

После всех просмотренных стихотворений я совсем умиротворился и приободрился; и это притом, что ни одного друга рядом не было, и телефон молчал, и на электронную почту слали одну глупость новостных рассылок: «убили», «украли», «сказал в интервью». «Может, меня не ненавидят, а просто равнодушны? Да, но положение не меняется годами и десятилетиями: нет денег, работы, жены, а в телевизоре сидят бойкие говоруны, которым все по барабану. Что изменится, даже если я напишу памфлет «Нас нет»? Это же Кронос: он глотает и камни, и своих детей с одинаковой непреложностью…

А ну-ка давай укрепись окончательно, и забудем об этом…

Я потянулся к книге Хосе Эрнандеса «Мартин Фьерро», хотя и опасался, что в этой здоровенной поэме ничего для себя полезного так сходу не обнаружу. За что люблю латиноамериканцев: они никогда не поэтизируют дом, семью, копеечную педагогику взаимоотношений жены и мужа, а всегда только дикий простор, свободолюбие и мужество (возьмите вон Бенито Линча); их под крышу и в автомобиль не затащишь. И правда, свободен, как пастух у костра, Хосе Эрнандес заявил прямо в лоб:

Тут начальники, понятно,

руки греют без помех:

завелись у них у всех

скот, работники, хозяйство.

И такие негодяйства

там творились – вспомнить грех!

Сидя на своем добре,

в деле воинском ослабли:

глотки – прорвы, руки – грабли.

Чтоб исправно службу несть,

что иметь ты должен? Честь.

Чем владеть? Конем да саблей.

Вот и у нас, в России, настало то же. А в поисках пользы и справедливости выход еще проще, чем в Аргентине: кругом обиженные даже не буянят, как твой Фьерро, а спасают душу – уходят в монастырь, в раскол, в ивовый шалаш на рисовом поле и, там сидя, жалуются на судьбу. И что-то мне сдается, что, после прямой эмиграции, это еще один честный путь. Если я вам, современники, не пригодился или отвергнут – чего вы хотите?

Х1У

Уже спокойно и без интеллектуальной жадности я взялся за книгу в гладком зеленом ледерине и, намереваясь вставлять туда очередную китайскую спичку, обнаружил бумажную закладку. Эге, что-то важное там уже заложено!

Важным оказалось стихотворение Николая Языкова «Пловец». Ужасно симпатичный автор и жил там же, где Северянин.

Почему-то память тотчас воспроизвела начальную сельскую школу, учительницу, одну на четыре класса, и как мы, дети, хором разучивали песню «Пловец». Я до сих пор помню, что мне, ребенку, всё в ней казалось неправильным и непонятным. Почему «ладья», что за «ладья» такая – шахматы, что ли? Почему «скользки волны», надо: «скользкие». Почему «быстрокрылая» эта ладья, она что, птица? В песне было много странных, непривычных слов, устарелых, неправильных. Но детский хор под дирижированием учительницы пел эту странную песню громко и с упоением, и я не отставал от других, и даже переживал за героя: вот сейчас, на фиг, опрокинется в своей лодке и утонет. В те годы, как у всякого почемучки, у меня и к детским-то песенкам возникали претензии, не то что к таким. Почему, например, медведь шел да еще через мост и наступил лисе на хвост? Он что, слепой, что ли? И на сосну полез сдуру – лисы, что ли, испугался? Но раз все дети поют, значит, и я пою; меня в те дни все страшно развлекало: и что чай дают в подстаканнике и с печеньем, и красивые счетные палочки из эбонита, и парты, такие узкие, что не развернуться.

И с тех пор, с начальной школы языковского «Пловца» я запомнил и полюбил. Но теперь оказывается, что это не просто про человека в лодке в бурю, а что это – призыв к борьбе, к преодолению преград. От начального уныния уже не осталось и следа; я с воодушевлением и большим оптимизмом продекламировал:

Нелюдимо наше море,

День и ночь шумит оно;

В роковом его просторе

Много бед погребено.

Смело, братья! Ветром полный

Парус мой направил я:

Полетит на скользки волны

Быстрокрылая ладья!

Облака бегут над морем,

Крепнет ветер, зыбь черней,

Будет буря: мы поспорим

И помужествуем с ней.

Смело, братья! Туча грянет,

Закипит громада вод,

Выше вал сердитый встанет,

Глубже бездна упадет!

Там, за далью непогоды,

Есть блаженная страна:

Не темнеют неба своды,

Не проходит тишина.

Но туда выносят волны

Только сильного душой!

Смело, братья, бурей полный

Прям и крепок парус мой.

Ну что, современники гребаные? Кто из вас так напишет? Тетешкаете свои чувствица и глупости обывательские издаете для таких же вяленых вобл, как вы сами, - а вот поэт говорит: заслужить надо отдых-то. Бороться надо, побеждать, укрощать стихию, - и только потом, усталому, отдыхать на поруках и на попечении прекрасной Навзикаи. А вы сразу: машину мне дай, деньги, московскую прописку, Гордон чтоб со мной беседовал по ящику.

Ах, Навзикая, царская дочь, утешишь ли ты меня после бури? Увижусь ли с тобою?..

* * *