С Потомака на Миссисипи: несентиментальное путешествие по Америке

Конторы Уолл-стрита, как и университетские колледжи, были респектабельным декорумом и упругим трамплином для супершпиона. В качестве представителя фирмы «Салливен энд Кромвел» Даллес непрестанно колесил по Европе, воздавая богу богово, а кесарю кесарево — делая дела и обделывая делишки. Он стал директором филиала банка Шредера в Нью-Йорке, английской финансовой компании немецкого происхождения. Через банк Шредера он заполучил себе в клиенты «Ферейнигте штальверке» Фрица Тиссена и химический трест «И.Г.Фарбениндустри». Как банкир он сотрудничал с фашистской Германией, как шпион — воевал с ней. Как банкир он выгребал из Германии полновесные рейхсмарки, как шпион — наводнял ее фальшивыми. Надо отдать Аллену Даллесу должное: и то и другое он делал вполне успешно. Моральная сторона проблемы его мало трогала. Он свято верил, что победителей не судят, и не менее свято — в свой успех.

Третье лицо Даллеса — дипломатическое. Собственно говоря, он был потомственным дипломатом. В его роду значились три государственных секретаря — его дед Джон Фостер-старший занимал эту должность при президенте Бенджамине Гаррисоне, его дядя Роберт Лансинг — при Вудро Вильсоне и, наконец, его брат — при президенте Дуайте Эйзенхауэре. Следует упомянуть еще об одном дяде — Джоне Уэлше-старшем, который был послом в Англии и от которого Аллен унаследовал англофильские замашки: твидовые пиджаки, трубку и, разумеется, уважение к Интеллидженс сервис.

Намекая на семейные традиции и рано прорезавшийся талант шпиона-дипломата, некоторые публицисты называли Аллена Даллеса «Моцартом разведки». Он и впрямь был вундеркиндом. По его собственному признанию, его ранние детские воспоминания связаны не с ребячьими забавами, а с американо-испанской и англо-бурской войнами. Он слушал, как рассуждали о них перед камином его сановные предки, и, будучи всего восьми лет от роду, даже ухитрился написать, хотя и с грамматическими ошибками, трактат об англо-бурской войне, который был издан «для служебного пользования» в семейном кругу Даллесов.

О покушении в Сараеве на австрийского эрц-герцога, послужившем стартовым выстрелом к первой мировой войне, Даллес узнал из парижских газет, потягивая аперитив в кафе на Елисейских полях. С берегов веселой Сены он попадает на берега священного Ганга и преподает неизвестно что в английской миссионерской школе. Затем Даллеса видят в Китае и Японии, а несколько позже он объявляется в американском посольстве в Вене. На родине Моцарта «Моцарт разведки» ведет тайную игру с оппозиционными элементами с целью отколоть Австро-Венгрию от Германии. Год спустя его посылают в столицу Швейцарии Берн для сбора разведывательной информации о балканских странах.

После окончания войны Даллес возвращается в Париж и вместе со старшим братом участвует в Версальской конференции в качестве советника американской делегации. Позже он становится сотрудником первого послевоенного посольства США в Берлине. Из Берлина его перебрасывают в Константинополь, а из Константинополя в Вашингтон. В вояжах Даллеса наступает временная передышка. Его назначают главой ближневосточного отдела государственного департамента.

В 1923 году произошло событие, которое сыграло немаловажную роль в карьере Даллеса. Об этом событии стоит рассказать хотя бы вкратце, ибо в нем сказался весь Даллес — его хватка, мгновенная ориентировка, нюх, напористость. Выходя однажды поздно вечером с ужина, Даллес услышал, как мальчишки — уличные продавцы газет, надсаживая горло, обобщали о сногсшибательной «экстре» — неожиданной смерти президента Уоррена Гардинга. Даллес немедленно бросился в госдепартамент. Там никого не оказалось, кроме клюющего носом дежурного клерка. Тогда Даллес отправился на квартиру государственного секретари Хьюза, поднял его с постели, приволок в госдепартамент и начал вместе с ним поиски по телефону вице-резидента Кальвина Кулиджа, которого не было в столице. Кулиджа нашли в Плимуте, где он гостил в доме своего отца. Телефонный аппарат был только у соседей. Их также разбудили и послали за Кулиджами. Между звонками Даллес успел выписать из «Всемирного альманаха» текст президентской присяги. Ее продиктовали по телефону отцу Кулиджа, который, по совету Даллеса, воспользовался своим судейским саном и привел к присяге сына.