С пылью в глазах

По возрасту Альфа оказался на полдесятка лет старше Грома, а по виду, как думал Хегли, на целый десяток. В деле было ещё много интересной от запрета информации, но Фланнаган не стал читать деяния леопарда, а молниеносно сфотографировал на телефон каждую страничку.

– Зря я это сделал, – тихо сказал Хегли и ровно в тот момент его прогрессивная паранойя одержала вверх над концентрацией спокойствия. Могло ведь быть так, что в кабинете всё же установлена камера или прослушивающее устройство, а Мишель под выдуманным предлогом вышла и предоставила врагу возможность выдать самого себя. – Тоже вариант.

– Не скучал? – сказала вновь вошедшая Ярвинен. Она оставила на вешалке свою шляпу, которая могла помешать девушке при близком контакте с парнем, и присела на диван в той же позе, что и несколько минут назад. – Я вижу, ты закрыл жалюзи. Мне и самой хотелось это сделать, спасибо.

– А я тут пока тебя не было пролистал пару дел, нашёл всех убийц, воров, насильников и теперь меня повысят до генерала.

– Там и так убийцы, воры и насильники, господин генерал ресторанных войск, – шутливо сказала Ярвинен. Хегли засмеялся, не искренне, скорее на нервах, выдвинув на лидирующую позицию свою версию с наигранным выходом тигрицы. – Если хочешь, можешь взять и посмотреть пару дел.

– Зачем? А вдруг я… ну, например, из «Грозы»… или секретный проверяющий из Верховного Совета?

– На террориста ты не похож, да и на ревизора, если честно, тоже. Ты больше похож на парня, который может одним взглядом соблазнить любую женщину и увести к себе.

– Да? – недоверчиво спросил Хегли, уверенный в том, что скромный вид отторгает от него других зверей.

– Да. По виду ты очень тихий и неспособный разбивать дамские сердца, а внутри соблазнительный и развязный.

– А если я всё же могу разбить дамское сердце?

– Если это будет моё сердце, то я заменю его твоим. Я измен не потерплю, даже не позволю тебе взглянуть на другую юбку. А ещё лучше поверну твою шею так, чтобы она никогда не поворачивалась налево.

– Измен?.. Ты так говоришь, будто…

Не успел договорить Хегли, как Мишель в привычной манере заставила его молчать, прислонив палец к чужим губам. Но после, опустив его, приготовилась утихомирить парня чуть иначе.

– Госпожа Ярвинен, инспектор подъехал к главному… – сказал, ворвавшись, тот же сотрудник, что ранее уже разрушил идеальный момент для Ярвинен. Он снова запутался в словах, но на сей раз вышел из кабинета стремительней, не задержавшись.

– Только не Иероним, – девушка переменила романтичный, заплывший в глубины любви вид на строгий, профессиональный. – Он уж точно не позволит нам с тобой поговорить. А мне очень хочется побыть с тобой наедине. Встретимся вечером?

Ошарашенный прямолинейностью тигрицы импала удивлённо уставился на неё, пытаясь подобрать наилучшую причину для отговорки и одновременно нахваливая себя, за то что смог добиться поставленной задачи в короткий период.

Его задели слова девушки. Он вцепился в них, повторяя снова и снова. К контролю подступило странное чувство удовлетворения.

– Я должен ехать к родне сегодня вечером. Вернусь только послезавтра вечером уставшим.

– Не беда. Мы можем увидеться, когда ты приедешь с Юга.

Ещё более удивлённый Хегли решил промолчать, ухватившись за последнюю услышанную фразу. Он поспешно вышел из Префектуры, развивая терзающую его мысль.

Погода на улице тихонько нашёптывала на город дождь, нагоняла бледные тучи. Чуть усиливавшийся ветер разгонял народ с площади, предвещая неизбежность плача небес. Похолодало. Не любивший прохладу и мороз в целом Хегли спрятал руки в карманы, сжался и ускорил ходьбу. Денег на такси с собой не было, а предстояло пройти не меньше шести километров по городу до дома.

Крупный цветочный магазин привлёк своей яркой вывеской и разнообразием товара на вылизанной до блеска витрине. Фланнаган вспомнил про лавандовое масло, но хотелось хотя бы увидеть цветок, из которого можно создать нечто способное утихомирить разбушевавшееся чудовище в обличие саблезубой тигрице.

Внутри было немногим теплее, чем на улице, но хотя бы ветер не задувал уши, можно было насладиться восхитительным ароматом цветов, их красотой. Взгляду поддались нежные розы, которых было полным-полно специально для покупателей без фантазии и с примитивным мышлением. Но для гурманов приберегли лилии с орхидеями и георгины с гладиолусами. Выше всех, на полке, стояли пёстрые букеты из тюльпанов, совмещавших в себе простоту и тонкий вкус.

Хегли мог увидеть и стоявшие по углам гортензии, и нависшие над потолком маленькие горшки с пышной глицинией, и безумно дорогие эустомы, которые составляли конкуренции розам, но ласковый голос продавца заставил покинуть царство красоты растений и ворваться в королевство женской неотразимости. Продавец могла заинтересовать любого мужчину, но её работодатель переплюнул подчинённого по всем параметрам. Из дополнительного помещения вышла та самая лисица, которую импала встретил в оранжереи под крышей, когда прятался от оперативников.