С риском для жизни.

Он сказал, что прибыл от полковника Игнатьева с разрешения капитана Ляду, для того чтобы быть представленным фон Крону и заменить Зозо. Он не привез письменной инструкции. Если он говорил правду, а все, что было раньше, заставляло меня этому верить, то...

— Хорошо, я вас представлю.

Я нарочно держалась с ним несколько сухо. По-видимому, Аболин совсем не отдавал себе отчета в том, что ему предстояло делать, и ничуть не беспокоился.

Все же, чтобы проверить свое впечатление и не полагаться на него всецело в будущем, я представила этого любопытного типа фон Крону. Барон без колебаний заплатил русскому известную сумму и потребовал, чтобы вечером тот уехал; русский согласился.

Итак, помощника у меня не было. Барон уехал в Мадрид и ждал меня там. Но я решила вернуться во Францию.

На следующий день после отъезда Аболина я направилась в консульство за визой к М. Б., который обещал отправить меня, как только консул завизирует мой паспорт. Я терпеливо прождала неделю. Каждый день фон Крон еще больше растравлял мне душу, телеграфировал, выражал нетерпение.

Прошла вторая неделя, а мой паспорт все еще не был завизирован. Каждый день, приходя в консульство, я настойчиво просила вызвать М. Б.

— М. Б. скоро вернется,— отвечали мне.

Эта неопределенность сильно раздражала меня.

Считая, что телеграммы не оказывают действия, барон позвонил из Мадрида по телефону. Я убедилась, что все мои попытки в Сан-Себастьяне остаются безрезультатными, и заявила в консульстве, что уеду без паспорта. М. Б., напуганный моей решимостью, согласился меня принять.

— Подождите,— сказал он мне,— 5-й отдел вам напишет. Капитан Ляду болен, кроме того, сейчас он не имеет возможности прислать вам распоряжение.

В тот момент М.Б. умышленно скрывал от меня парижские события. Интуитивно я догадывалась, что произошло что-то неладное. Действительно, если бы я знала, в каком положении находился капитан Ляду, я немедленно уехала бы. Мне лгали, чтобы заставить меня ждать или, может быть, для того, чтобы погубить. Я нервничала, меня осаждали предчувствия. М. Б., зная, с каким уважением я отношусь к своему компаньону по путешествию в Аргентину, сказал:

— Лейтенант Мари приедет с вами повидаться. Капитан Ляду пришлет к вам вашего старого друга, и с его помощью вы организуете операцию с сейфом.

Имя лейтенанта Мари заставило меня запастись терпением еще на два или три дня, после чего я вновь обратилась в консульство. Мною снова овладели нехорошие предчувствия. Они были вполне обоснованны, ибо к этому времени бедный лейтенант Мари был уже мертв. Я узнала об этом гораздо позже: он слег, возвращаясь из Аргентины, его унесла двусторонняя пневмония — последствие отравления газами. Естественно, я ничего не знала об этом и никто не подумал меня известить. Этот недостаток внимательности и предупредительности в отношении своей же сотрудницы возмущает меня и по сегодняшний день. В одну из минутных вспышек гнева я обвинила М. Б. в том, что он не хотел дать мне возможность уехать и мешал оформлению визы.

В результате я получила от него следующую записку (она до сих пор хранится у меня), датированную 15 октября 1917 года:

«Я уже сообщал, что был вынужден запросить инструкции, и, как только я их получу, немедленно дам вам об этом знать. Я не уполномочен действовать самостоятельно».

На следующий день из сан-себастьянского консульства мне сообщили, что лейтенант Мари болен и приедет в Испанию, как только поправится.

Но не будет ли это слишком поздно? В отношении остального я не получила ответа.

«Остальным» был мой паспорт.

Очевидно, мое настроение сильно обеспокоило моих начальников, и мне приносили каждый день новое письмо, призывавшее к терпению.

Увидевшись с М. Б., я сказала:

— Все идет к тому, что будет упущено время для изъятия документов из сейфа. Но если бы я могла быть уверенной в том, что капитан пришлет ко мне Мари, я охотно вернулась бы в Мадрид. Верно ли его обещание или это снова обман? Приедет ли Мари?

На следующий день М. Б. написал мне: «После того как мы с вами виделись, я получил касающееся вас сообщение. Вас просят подождать несколько дней. Вы получите указания, а лейтенант Мари приедет, если сможет. Желательно, чтобы вы опять вернулись в Мадрид к вашему другу. Это как раз совпадает и с вашими желаниями. Ваше письмо отправлено».

Я действительно передала М. Б. письмо для капитана Ляду с выражением недовольства; в письме спрашивала, почему мне отказано в визе.

Вскоре я получила письмо от Зозо. Он сообщал, что капитан пришлет мне наконец помощника в Мадрид, как только я туда приеду. Итак, я смогла позвонить фон Крону, что буду у него в первых числах ноября. Я просила подыскать мне комнату в комфортабельном отеле.

Барон снял комнату в отеле «Англетер». Я прожила в нем два дня, и вдруг — верх обиды! — хозяин отеля попросил меня выехать, потому что моя комната якобы была оставлена за одним французом.

Через несколько дней я получила письмо, подписанное неизвестным лицом:

«Мадам!