С риском для жизни.

— У меня возник один план,— заявила я ему,— и вы поможете мне осуществить его. Это будет грандиозно! Никогда ни один агент секретной службы не устраивал такой штуки. Когда все будет выполнено, мы с радостью оба вернемся во Францию.

Действительно, мой замысел был для меня завершением всей моей работы.

Я уже написала капитану о нем и просила о помощи.

Я чувствовала, что если этот план удастся, то я получу право на отдых и свободу.

Но Зозо не был с этим согласен. Он терял терпение и настаивал на том, чтобы как можно скорее вернуться во Францию; в конце концов я уступила и даже стала ему помогать.

— Что вы скажете барону, если я уеду? — спросил Зозо.

— Ну, вряд ли мне трудно будет найти какой-нибудь предлог. Вот письмо для капитана Ляду; если он согласен мне помочь, пусть ответит, и я сразу уеду из Испании вместе с военными трофеями. Что касается фон Крона, то скажите ему, когда увидите, что у вас есть русские друзья в Миранде и вы хотите к ним поехать, чтобы попросить облегчить вам переправу в Швейцарию (эти русские друзья Зозо должны были мне позже пригодиться).

Зозо, «сгоревший» из-за аварии, не мог, разумеется, и думать о свободном проезде во Францию. Французские газеты слишком много писали о нас, и мой товарищ вынужден был оставить барону для других шпионов 200 тысяч песет, которые, если бы нам повезло, конечно попали бы в руки французской контрразведки.

Фон Крон был рад избавиться от Зозо, ведь теперь его невозможно было использовать. Зозо получил от него немного денег в качестве компенсации за все происшедшее.

— Я еду в Малагу,— сказал мне барон.

Как обычно, я спросила:

— Когда мы едем? Я не была в Малаге.

— Я не могу взять вас с собой, вы еще недостаточно окрепли. Когда вы поправитесь, тогда будет видно.

Я подумала о том, что за время отсутствия барона могу съездить в Париж.

С грустным видом я сказала барону:

— В таком случае я выеду сегодня же парижским скорым поездом и остановлюсь в Сан-Себастьяне. Когда мы встретимся?

— Не раньше чем через четыре дня. Я должен поехать в Гранаду повидаться с баронессой.

Я ждала поезда на Париж. Мои мысли были о том, что скоро увижу капитана Ляду и согласую с ним все, что я в душе называла венцом моей карьеры. Вдруг чья-то рука опустилась мне на плечо. Я обернулась. Около меня стоял барон с чемоданом в руке.

— Нам везет,— сказал мне барон,— я послал в Малагу одного офицера. В Гранаду поеду только на будущей неделе, поэтому сейчас еду с вами.

В Сан-Себастьяне я вновь очутилась в атмосфере, которая была мне знакома с первого приезда в Испанию: безделье, толпа, радости пляжа, игра.

Мое былое счастье в игре в рулетку, а также скука, которую я испытывала в обществе барона, побудили меня проводить все вечера в игорном зале.

Барон фон Крон сопровождал меня, и мы обедали там почти каждый вечер.

Однажды вечером, отыскивая свободное место за игорным столом, я увидела барона у центральной рулетки. Он удержал меня за руку:

— Я хотел бы, чтобы вы не садились там,— сказал он мне.

Сбоку от свободного места я заметила человека довольно вульгарного вида, наблюдавшего за нами. Кто он такой? Меня это встревожило. На следующий день я встретила его на Конче. Он поклонился и улыбнулся мне. Через несколько часов я снова увидела его в казино.

Он встретил меня дружеским жестом и попросил сесть рядом. Барона не было, и я приняла приглашение. Незнакомец улыбнулся мне и поблагодарил; по его разговору я поняла, что он француз.

— Вы француз?

— Да. А вы?

— И да, и нет. Я француженка по матери.

Мы играли.

Я выиграла, потом проиграла. Счастье оставило меня, и я собралась уходить. Мой сосед-француз, имени которого я не знала, предложил закусить в баре.

— Вы весело проводите время в Испании?

— Более или менее...

— Что вы здесь делаете?

— Я живу...

— А я поправляюсь,— сказал он.— Я, знаете ли, дезертир, не люблю войны.

И он представился: Франсуа П...

Он сказал мне, что в Испании участвовал в гонках морских яликов.

— У меня есть ялик. Не хотите ли завтра после полудня совершить морскую прогулку с двумя моими приятелями? Один из них француз-дезертир, вроде меня, другой — швейцарец.

Я согласилась, и мы решили встретиться завтра утром во время купанья, чтобы договориться о прогулке.

Я дожидалась нового приятеля у отеля, когда услыхала французскую речь. Двое мужчин ходили по тротуару взад и вперед.

— Друзья Ф. П.,— решила я.

Ф. П. пришел с запозданием и представил нас друг другу. Двое мужчин действительно оказались теми, за кого я их приняла.

— Мадам, - сказал Ф. П.,— я очень огорчен, но никак не смогу поехать с вами на лодке. Сегодня после полудня в Сан-Себастьян приезжает мой друг, и я должен его встретить на вокзале.

Говоря эго, он вынул из кармана письмо и показал своим приятелям конверт с французской маркой.

Ф. П. пошел с нами покупаться у скал, в стороне от пляжа.

Он положил письмо в карман своего пиджака. Когда мы подошли к скалам, я оставила свой халат рядом с его одеждой. Мы побежали в воду.

— Вы не умеете плавать? — спросил меня Ф. П., видя мои неловкие движения.

— Немного умею,— сказала я,— но у меня еще болит нога.