С ружьем на динозавра

Помещение, в котором я очутился, представляло собой вытянутый зал с множеством таких же клеток вдоль стен и длинным проходом между ними. Почти все клетки были заполнены; одни — моими друзьями по несчастью, другие — мужчинами и женщинами, которые находились здесь, видимо, уже давно. Этих пленников можно было отличить по вялому и как бы отрешенному виду. Они равнодушно встречали вновь прибывших и едва удостаивали взглядом какого-нибудь несчастного, когда тот разражался жалобными стенаниями. Кроме того, я заметил, что новичков всех разместили поодиночке, в то время как старожилы, как правило, жили парами. Высунувшись, насколько можно было, между прутьями решетки, я увидел в конце прохода еще одну большую клетку, со множеством детей. В отличие от взрослых малыши реагировали на наше прибытие довольно бурно. Они размахивали руками, толкались, суетились, делали вид, что хотят сломать решетку, и верещали вовсю, как маленькие обезьянки — забияки.

Две гориллы появились снова с очередным мешком. Из него на свет божий вывалилась красавица Нова. Ее поместили в клетке напротив — это меня хоть немного утешило. Однако Нова была в ярости и выражала недовольство на свой лад, стараясь оцарапать горилл или укусить. Когда же ее все-таки заперли в клетке, она, скрежеща зубами, принялась трясти решетку, испуская такое жуткое улюлюканье, что сердце разрывалось. Лишь через некоторое время Нова заметила меня и замерла, вытянув шею, как удивленный зверек. Я осторожно улыбнулся ей, помахал рукой. И когда она неловко попыталась повторить этот жест, душа моя возликовала!

Меня отвлекло возвращение двух горилл в белых халатах. Очевидно, разгрузка закончилась, поскольку они никого больше не принесли. Зато теперь они катили перед собой тележку с едой и ведерками воды. Раздача пищи сразу успокоила пленников.

Вскоре очередь дошла до меня. Пока одна из горилл стояла на страже, другая вошла в клетку и поставила передо мной миску с кашей, ведерко с водой и положила рядом несколько плодов. У меня уже созрело решение любой ценой установить контакт с обезьянами, которые, по-видимому, были единственными мыслящими и разумными существами на этой планете. Горилла, принесшая мне еду, выглядела довольно добродушной. Видя, что я держусь спокойно, она даже потрепала меня по плечу. Я посмотрел ей прямо в глаза, затем поднес руку к груди и вежливо поклонился. Подняв голову, я увидел, что горилла поражена. Тогда я ей улыбнулся, стараясь вложить в улыбку всю мою душу. Горилла уже собиралась уйти, но тут она замерла на месте, вскрикнув от удивления. Наконец-то меня заметили! Чтобы закрепить успех и продемонстрировать все мои способности, я довольно глупо произнес первое, что мне пришло на ум:

— Как поживаете? Я человек с Земли. Это очень далеко отсюда.

Смысл не имел значения. Достаточно было просто говорить, чтобы обезьяны поняли, с кем имеют дело. И я достиг своей цели. Наверное, никогда ни у одной обезьяны еще не было такой обалделой от удивления морды! Горилла и ее напарник замерли с разинутыми ртами, боясь вздохнуть. Наконец они торопливо заговорили о чем-то вполголоса, однако их короткое совещание привело к совершенно неожиданным результатам. Подозрительно поглядев на меня, горилла быстро выскочила из клетки и заперла дверь с особой тщательностью. Затем обезьяны переглянулись между собой и вдруг залились безудержным хохотом. По-видимому, я действительно представлял собой явление уникальное, потому что они долго не могли успокоиться. От смеха у них слезы выступили на глазах, а одна горилла вынуждена была даже поставить на пол котел с кашей и полезть в карман за платком.

Обида и разочарование настолько ослепили меня, что я едва не взбесился. В слепой ярости я не хуже людей Сороры тряс прутья решетки, скалил зубы и поносил обезьян на всех известных мне языках последними словами. А когда мой запас ругательств иссяк, я продолжал рычать и визжать, выкрикивая нечто совершенно нечленораздельное, но тут уж гориллы только презрительно пожали плечами.

Впрочем, мне все-таки удалось обратить на себя внимание. Прежде чем удалиться, гориллы несколько раз оглядывались и внимательно ко мне присматривались. Наконец, когда силы мои иссякли и я успокоился, одна из горилл вынула из кармана блокнот и Что-то записала, Предварительно взглянув на укрепленную на моей клетке табличку, очевидно с моим номером.

Гориллы ушли. Пленники, встревоженные моим припадком ярости, успокоились и снова принялись за еду. Мне тоже оставалось только поесть да лечь спать, ожидая более благоприятной возможности обнаружить свою благородную человеческую сущность. Покончив все с той же крупяной кашицей, я принялся за сочные плоды. В клетке напротив Нова временами переставала жевать и исподтишка поглядывала в мою сторону.

Глава 13