С/С том 26. В этом нет сомнения. Шантаж и флакон духов. Скупщик краденого.

Красная неоновая вывеска на противоположной стороне улицы то загоралась, то гасла, выкрикивая в темноту: «Девушки! Девушки! Девушки!»

Красный свет с правильными интервалами озарял маленькую комнату. Напротив виднелась приоткрытая дверь.

Я слышал, как чьи-то тяжелые шаги удаляются по коридору, миновав дверь. По моему лицу стекал пот, во рту пересохло, а сердце бешено колотилось.

Стоны доносились из соседней комнаты.

Я стиснул зубы, на цыпочках подкрался к приоткрытой двери и заглянул в темноту. Можно было различить лишь очертания кровати, больше ничего. Я шарил рукой по стене, пока не нашел выключатель. Секунду я колебался, потом повернул его.

Яркий свет ослепил меня. Когда я огляделся, у меня перехватило дыхание.

На постели лежала совершенно обнаженная женщина, привязанная к спинке за щиколотки и запястья с кляпом во рту. На ее правом бедре виднелся темно-красный круглый ожог, который мог сделать только горящий конец сигары.

Я не сомневался, что эта женщина Фреда Хейвс. Она была небольшого роста, с красивой фигурой, лет двадцати пяти на вид. Несколько лет назад она, видимо, отличалась замечательной красотой, но ее черты уже начинали грубеть, а линии вокруг рта и глаз говорили, что она скатывается по наклонной.

Все это я заметил при первом беглом взгляде. Я подошел, вытащил у нее изо рта кляп и отвязал руки. Когда я начал освобождать ее щиколотки, она прохрипела:

— Пить… в кухне…

Я зажег свет в гостиной, нашел кухню и открыл холодильник. Он был набит бутылками с джином и тоником. Я отыскал грязный стакан, сполоснул его под краном и налил порядочную порцию джина, лишь слегка разбавив его водой. Затем я поспешил в спальню. Увидев, как дрожат руки Фреды Хейвс, я сам поднес стакан к ее губам.

Она пила, не отрываясь, прикрыв глаза и судорожно вцепившись в мою руку.

— Еще!

— Этого пока хватит, — сказал я спокойно. — Вы…

— Еще один, слышишь, идиот! Еще! — Она сказала это так отчаянно, что я побежал обратно в кухню и смешал ей вторую порцию.

Когда я вернулся, она сидела с одеялом на коленях. Она вырвала стакан у меня из руки, жадно выпила содержимое и отшвырнула его. Стакан разбился о стену.

— Сигарету!

Я достал свою пачку и вложил сигарету в ее дрожащие губы.

Она сидела неподвижно, ссутулившись, глубоко втягивая в себя дым и выпуская его через узкие ноздри. Я стоял поодаль и наблюдал за нею.

Через несколько минут действие джина начало сказываться. Она подняла голову и посмотрела на меня.

— Вы кто такой?

— Я шел мимо, услышал ваши стоны, ну и заглянул сюда. — Я знал, что еще не настало время открывать карты.

Она кивнула.

— Мне всегда везло. Я уже начинала думать, что пролежу тут до следующего месяца. Сядьте. Вы мне нравитесь. А сейчас мне надо в ванную.

Спотыкаясь, она прошла в ванную и заперлась там. На полу возле кровати валялся окурок сигары. Я поднял его и внимательно осмотрел. Показалось или этот запах в самом деле знаком мне? Это из-за того, что у меня такое тонкое обоняние, сказал я себе, и положил окурок на ночной столик.

Она вернулась из ванной, открыла шкаф, надела халат и вышла в кухню. Я слышал, как она что-то наливала из бутылки. Вернулась она с новым стаканом в руке.

— Спасибо, приятель, вы сделали доброе дело. Но лучше нигде им не хвастайтесь. Я уже в порядке. Так что можете шагать домой.

— Мне кажется, об этом происшествии должен узнать лейтенант Голдстейн.

Она вытаращила на меня глаза, величиной с блюдца, проливая содержимое наклонившегося стакана.

— Так вы тоже из этих мерзавцев?

— Я думал, здесь был только один.

Секунду она оставалась неподвижной, сидя на кровати, потом выпила остаток джина, передернулась, огляделась вокруг себя и швырнула горящий окурок сигареты на ковер. Я нагнулся и погасил окурок в пепельнице. Потом протянул ей новую сигарету.

— Кто вы? — спросила она.

— Горди меня шантажировал.

Она прижала к себе стакан и закрыла глаза.

— Нет… хватит… — забормотала она. — Что вам надо? Тоже будете жечь? — Она выпустила стакан из руки. Он покатился по полу, и на ковре образовалась лужица джина с водой. Она уронила голову на руки и захныкала.

Я сел в кресло и молча ждал.

Она вскочила, подняла стакан и отнесла его на кухню. Вернулась она с порцией, способной уложить вола.

— Вы еще тут? Я же сказала, можете уматывать!

— Мне нужна ваша помощь.

Она посмотрела на меня, потом сделала большой глоток.

— Моя помощь?

— Да. Моя жена украла в универмаге флакон духов. — Я говорил медленно и отчетливо. — Ее засняла скрытая камера. За этот кусок пленки Горди потребовал с меня двадцать тысяч. Теперь он мертв, но пленка осталась. Я надеялся, что вы сможете сказать мне, где ее найти.

Дрожащей рукой она поставила стакан на ночной столик.

— Джесс был прохвостом, но мне он нравился. — Она уже была пьяна. — Я постоянно ему говорила, чтобы он бросил это свое дело, только он не слушал, говорила, что он в конце концов нарвется на неприятности, но он не слушал. Господи, и надралась же я! — Она подмигнула мне. — Слушайте, двигайтесь-ка отсюда и не приставайте ко мне. — Она потянулась за стаканом, перевернула его, и на ковре появилась еще одна лужица.