С/С том 4. Заставьте танцевать мертвеца. Вечер вне дома. А жизнь так коротка!

Джонни, казалось, обрел мужество. Его бледное, осунувшееся лицо исказилось от ярости и он снова ударил Такса каблуком по голове, заставив повалиться на пол в то время, как Холанд с трудом поднимался на ноги. Такс пытался закрыть голову, но Джонни, отбросив его руку, принялся наносить удары по лицу. Потом он схватил стул и опустил его на голову врага, спинка отломалась, и Такс упал лицом вниз. Тогда Джонни, вне себя, подскочил к поверженному противнику, схватил его за волосы, и начал бить головой об пол. Такс глухо заворчал и потерял сознание.

Победители, задыхаясь, стояли над поверженным врагом.

— Мы должны бежать, — почему-то шепотом сказал Кен. — Скорей отсюда.

Джонни еще раз злобно пнул Такса, а потом наклонился и вынул у него из кармана автоматический пистолет.

— Идемте же, — торопил Кен.

Следом за ним Джонни поднялся по трапу и вышел на палубу.

Часы в машине Адамса показывали 11.20, когда он остановился у двадцать пятого дома по Лессингтон-авеню.

После отъезда из госпиталя он не произнес ни слова, и Ватсон, не смея расспрашивать, напрасно ждал объяснений.

Адамс вышел из машины, Ватсон последовал за ним. Они поднялись по лестнице и остановились у квартиры Рафаила Свитинга. Прежде чем позвонить, Адамс предупредил Ватсона:

— Этот тип сделает заявление, а вы запишите все, что он скажет.

— Понятно, — согласился Ватсон, впрочем, ничего не понимая.

Адамс вдавил кнопку звонка, и в квартире раздалось слабое треньканье.

После продолжительного молчания, дверь осторожно отворилась и, Свитинг, прижимая к глазу салфетку, искоса взглянул на детективов. Увидев Адамса, он съежился и отступил в квартиру.

Полицейские вошли следом.

— Так вот где вы теперь скрываетесь? — проговорил Адамс. — Как идут дела, Рафаил?

— Послушайте, лейтенант, — степенно начал Свитинг. — Я завязал с прошлым и теперь веду честную жизнь. Но может ли человек жить нормально, если к нему в квартиру постоянно являются полицейские?

— Мне хотелось бы знать, — мягко поинтересовался Адамс, усаживаясь на стул, — как процветает твой бизнес? Многих ли ты сейчас шантажируешь?

— Не знаю, что вы имеете в виду, — пожал плечами Свитинг. — Я уже давно ничем таким не занимаюсь.

— Вот как? Тогда что же у тебя с глазом? Это ты получил вместо того, что хотел?

— Несчастный случай, — стоял на своем Рафаил. — Оставьте же меня в покое, лейтенант, и дайте жить честным трудом.

— Но это нелегко, не так ли? — спросил Адамс, закуривая. — Может быть, хочешь вернуться в тюрьму годика на два?

— У вас на меня ничего нет, и вы прекрасно это знаете.

— Ты уверен, Рафаил? Напрасно. Но я оставлю тебя в покое, если сделаешь, что я велю. Мне нужны кое-какие сведения.

Свитинг сел. Что за день! У него болел глаз, и он чувствовал себя усталым и несчастным. Он тоскливо посмотрел на кровать, где свернувшись клубочком, дремал Лео, и вздохнул.

— Что вы хотите узнать, лейтенант?

— То, что произошло вчера вечером. Ты сказал Доновану, что ничего не видел и не слышал, но это ложь. А мне ты скажешь правду.

— Вы — совсем другое дело. Я всегда готов разговаривать с вами, на всех остальных мне просто плевать.

Адамс взглянул на Ватсона и протянул ему блокнот.

— Пишите! — коротко приказал он. — Давай, говори все. Я знаю подробности, так что не вздумай вилять. Рассказывай с того момента, как увидел Холанда на лестнице.

Свитинг побледнел.

— А! Так вы его задержали, лейтенант? Но только не верьте, что бы вам этот тип не болтал. Я уверен, что он жалуется, будто бы я шантажировал его.

— Он сказал, что дал тебе в глаз. А теперь — говори.

И Свитинг стал говорить.

Получасом позднее Адамс закурил четвертую сигарету, потянулся и зевнул, тряхнув головой.

— Да, все это похоже на правду. Ты уверен, что не видел типа, который покинул квартиру Карсон до ухода Холанда?

— Не видел, — жалобно сказал Свитинг. Он отдал свои сведенья даром, а их стоимость была так велика!

— Ладно. Ты все записал? — спросил он, обращаясь к Ватсону.

— Да, сэр.

— Рафаил, подпиши на каждой странице, — приказал Адамс, — и вы, Ватсон, тоже.

Когда с подписями было покончено, Адамс забрал блокнот.

— Можете идти домой, — разрешил он Ватсону, — и постарайтесь, чтобы ни одна живая душа не узнала об этом.

Когда Ватсон ушел, Адамс закурил пятую сигарету и, удобнее устроившись на стуле, стал задумчиво рассматривать Свитинга.

— А что ты, Рафаил, думаешь обо всем этом?

— Ничего, лейтенант, — уклончиво ответил Свитинг, церемонно прикладывая к глазу салфетку.

— Послушай, — Адамс вытянул ноги. — А если я скажу, что эту курочку ухлопал Джонни Доман, как ты на это посмотришь?

Свитинг казался удивленным.

— Джонни? Убить ее? Он не мог. Он с ней окончательно порвал. В последний раз, когда мы играли на бильярде, он клялся мне, что Фей его нисколько не интересует.

— Я тоже не думаю, что это он. Холанд заметил его, выходя из «Голубой Розы», а ведь он не знал адреса Фей и не мог попасть в квартиру раньше нее.

Свитинг удовлетворенно кивнул.

— А если это не Холанд и не Свитинг, тогда кто же?

Свитинг прищурился.

— Вы меня спрашиваете, лейтенант?