С широко открытыми глазами: мое возвращение в KoЯn

Мне не нравилась мысль снова оставить Джиннею одну, особенно сейчас, ведь мы недавно переехали. Оправдание нашлось быстро: всего несколько дней, а не недель, как раньше. У меня была уважительная причина – желание начать сольную карьеру, и Эдгар заверил меня, что предстоящая поездка для этого жизненно необходима.

Поэтому вечером после ужина я позвал Джиннею в гостиную, чтобы сообщить ей новость.

Боже, стоило, наверное, купить ей щенка.

– Джиннея, подойди. Я хочу тебе кое-что сказать!

– Иду, – ее голос разнесся по коридору. Затем она пробежала через комнату и плюхнулась на диван. – Что?

– Джиннея, мне нужно уехать по делам примерно на неделю, сделать фотографии для моего нового альбома, – я затаил дыхание и приготовился к худшему.

Какие бы слезы и драмы я ни пропустил, уехав, Джиннея восполнила все, как только я вернулся.

– Ладно. Теперь я могу пойти поиграть?

Подождите. Что?

Вот и все, я попросил друга приглядывать за Джиннеей, а сам отправился в Хорватию. Это было невероятно. Хорватия была совершенно прекрасна. Когда мы приехали, шел снег, и лес, который мы проезжали по дороге в студии, был им укрыт. Абсолютная Нарния. Зайдя в студию, я был в шоке – они подготовили кучу шмоток на выбор, несколько комнат одежды! Все это осталось со времен, когда местная киностудия процветала.

В день фотосессии Эдгар привел с собой около 20 хорватских детей и нарядил их в самую потрепанную на свете одежду. Моя идея состояла в том, чтобы открыть свою душу страдающей молодежи мира – гонимой, отвергнутой, вроде детей на обложке альбома Untouchables группы KoЯn. Как и у всего, что я впоследствии буду делать с Эдгаром, результат был так себе. Хуже всего было то, что я стоял полуголый, а вокруг меня толпились дети. Не знаю, о чем мы только думали.

К счастью, мы сделали несколько обычных фотографий, которые в итоге смогли использовать в работе, не все было так плохо. Правда, хорватские парни от партнерства отказались. Ну и ладно. Полагаю, живи – делай кучу жутких фотографий с обнищавшими хорватскими детишками – и учись. Впрочем, Эдгара это, похоже, не слишком расстроило. Он сказал, что Бог закрывает одну дверь, чтобы открылась другая. Для меня? А мне просто не терпелось вернуться домой к Джиннее.

И позвольте мне сказать вам, какие бы слезы и драмы я ни пропустил, уехав, Джиннея восполнила все, как только я вернулся.

Я пробыл дома всего сорок восемь часов и все еще чувствовал себя немного разбитым, когда Джиннея вбежала в мою комнату в слезах. «Папа, папа, я не знаю, что случилось с Коди! Он убежал! Его нет в клетке!» – с таким криком ко мне в комнату ворвалась заплаканная Джиннея.

Определенно, это не те новости, которые мне нужно было услышать.

– Джиннея, ты уверена? Ты действительно хорошо осмотрела клетку? – спросил я.

– Да! Я, наверное, плохо закрыла дверь клетки вчера вечером, – сказала она сквозь слезы.

Видеть своего ребенка в таком состоянии было невыносимо. Я крепко обнял ее, чтобы успокоить.

– Все будет хорошо. Он не мог далеко уйти, – утешал я ее. – Давай попросим Бога помочь нам его найти.

– Ладно. Господи, пожалуйста, помоги нам найти его, – взмолилась Джиннея.

Мы искали этого грызуна, казалось, несколько часов. И я был уверен, что мы найдем это глупое животное. Как далеко он мог убежать? В нашем доме был всего один этаж с тремя спальнями. Но Коди будто испарился.

Каждый день после пропажи хомяка мне было все труднее и труднее забирать Джиннею после школы. Запрыгнув в машину, она первым делом спрашивала меня, не нашел ли я Коди.

И я все время виновато отвечал ей: «Нет, милая. Извини. Еще нет».

Господи. Куда мог подеваться этот маленький грызун? Оставил бы хомяк Коди хотя бы «ссаный» след, как он, бывало, делал.

В течение следующей недели или двух я пытался хоть как-то развеселить Джиннею, чтобы помочь ей отвлечься от Коди. Мы ходили в кафе и в кино. Однажды я даже приготовил ее любимое блюдо: жареные креветки в кляре из Trader Joe’s. И пусть Коди пропал, но мы питались на «отлично».

И как-то раз, готовя обед для Джиннеи, я открыл холодильник и почувствовал запах гниющей еды. Я все обшарил, но не смог понять, откуда он доносится. Может, что-то упало за холодильник или я что-то где-то забыл. В течение нескольких дней я дважды проверял все внутри, снаружи и вокруг холодильника, но ничего не нашел. И запах становился все сильнее.

Разлагаться эта маленькая крыса не торопилась. Запах исчез только через месяц.

И тогда до меня дошло.

Так пахла не тухлая еда, а мертвый Коди!