S. Синдром (СИ)

— Да не дрейфь ты, если мне надо будет и пол меня не остановит. Ложись, живо! Завтра ещё топать, хрен знает сколько, — снова вырвал из её рук подушку и, бросив под голову, улёгся, накрывшись простыней.

Тишина, а после тихое шевеление и кровать робко прогнулась за моей спиной. Улыбка победы скользнула по лицу. Дождался, когда фигурка сзади меня обмякнет и раскрепостится. Затем перевернулся к ней и, укрыв своей простыней, тихо шепнул на ухо:

— Спокойной ночи, красавица.

ДЖИЛЛ

Духота и страх. Много людей, кто-то кажется мне знакомым. Рука держит за локоть Андреса. Чувствую, что только он сейчас меня понимает. Поодаль от нас идут Марк, Кастер, Энди и другие полицейские. Они все предатели. Только им удалось причинить мне самую страшную боль.

На мне чёрное платье, волосы убраны назад. Тяжело дышать от чёткой уверенности в утрате. Андрес заботливо усадил на стул в галерее. Подняла глаза перед собой.

За стеклом располагалась ещё одна комната. В ней находился стол оборудованный ремнями и патрубками, дальше с другой стороны ещё одна комната, где стояла та самая установка.

Сердце с каждой секундой билось всё сильней и сильней, дыхание уходило вниз живота. Шаги. Последняя прогулка. Увидела его. Смирение. Покорность. Взгляд чёрных глаз, смотрел на меня со всей нежностью.

— Чейз, — шепнула, и слёзы хлынули, уже не таясь. Рука Андреса сжала мою. — Это ошибка… Это всё неправильно, — шёпот перерастал в молитву. — Не справедливо…

Моего любимого человека уложили на стол, перетянули ремнями вены, закрепили голову. Медик ввёл в обе руки иглы, подсоединяя к патрубками.

Я встала и прильнула к стеклу. Это не правда. Глупый розыгрыш. Но приговор начальника тюрьмы начал оглушать меня и стены. Ноги стали ватными. Облокотилась о стекло.

Руки Андреса поддерживали сзади за талию.

— Пожалуйста, не надо, — тщетно пыталась кого-то убедить. — Он изменился. Он другой…

За стеклом приговор уже был зачитан.

— Чейз, ты хочешь сказать что-нибудь?

Его глаза продолжали смотреть на меня.

— Прости меня, малыш… Я всегда буду тебя любить.

— Я тоже люблю тебя, родной! — прошептала одними губами и послала воздушный поцелуй.

Он ласково улыбнулся. Столько любви и нежности в этом взгляде. Как это можно уничтожить? Кивок тюремщика палачу. Священник начал читать молитву.

— Нет! Не надо, пожалуйста, — нервное напряжение вырвалось наружу. Я кинулась на стекло. — Это ошибка… Вы звери! Не надо, не надо. Чейз! Чейз…

Беги, любимый, беги же. Спасайся. Руки Андреса обняли сзади, крепко удерживая моё мечущееся тело.

Я забыла, как дышать, когда взгляд проследил за ядом, быстро поступающим по патрубку к венам смертника.

— Нет, нет, нет! — истошно вскричала, безнадёжно болтаясь в руках мужчины.

Яд проник в его тело, в моё сердце. Снова прильнула к стеклу, смотря в любимые глаза. Они чёрные… Жестокие, красивые, любимые… Пустые. Веки Чейза опустились.

Вскричала в последний раз и глухое рыдание вышло наружу. Медленно сползла по стеклу на пол, мечтая уйти за ним…

Не с тем связались 38

СИСИЛИЯ

Долго смотрела на пустырь. На нём непривычно тихо — ни рабов, ни конвоя. Ветер играл песком, закручивая в незамысловатый вихрь. Работа давно остановилась в этих стенах. Чёрная косматая ходила по картелю, заглядывая в комнаты и выискивая достойных её внимания.

— Тебе лучше уехать отсюда, — проронил Марселу. — Риск заражения по-прежнему велик.

Муха, севшая на стекло, заставила невольно отойти от окна.

— Вновь заболевших нет уже несколько дней.

— Как Сэмми? — Лима обеспокоенно смотрел на меня.

— Ещё держится.

— Он выживет?

— Не знаю, — честно призналась я. — Он очень слаб. Ему вводят физрастворы и антибиотики, но этого недостаточно. Ему нужна квалифицированная помощь…

— Больше не смей посещать его, — резко велел он.

— Марселу, — обескураженно посмотрела на него. — Когда ты позволял умирать своим наёмникам, я старалась понять тебя. Но Сэм не чужак. Именно, благодаря, ему болезнь не погубила больше человек. А сейчас ты готов кинуть и его? А если заболею я? Или ты?

— Не говори чушь! — раздраженно громыхнул он. — И так голова болит из-за твоего Чейза и его шавки. Натворил делов…

— Их нужно вернуть, — сцепила руки на груди.

— Их давно пора грохнуть, а не возвращать, — поправил он.

— С его девкой делай что хочешь, но издеваться над Чейзом я больше не позволю, ты выходишь за рамки нашего уговора.

Марселу грузно выдохнул.

— Уговор, — буркнул недовольно мужчина. — Не получилось воссоединения семьи. На что ты ещё надеешься?

— Точно не на его похороны.

— Сисилия…

— Больше никаких пыток, я сказала! Найди его девку, если хочешь, но Ричера трогать не смей!

— Чего это с тобой? — Лима раздраженно смотрел на меня. — Решила добиваться его расположения добренькими делами?

— Он моя родная кровь, Марселу! И я никогда её не пролью, как бы не злилась, как бы не обижалась, как бы не ненавидела.

Лима смотрел исподлобья. Мне был знаком этот взгляд. Я рисковала одеть на себя роль его врага, но я не настолько глупа, чтобы это не учитывать.

— Что говорит Видаль? — лучше сменить тему.

— Ей помог один из нанятых актёров, — проронил он.