S. Синдром (СИ)

В реанимацию вошёл персонал и принялся кружить вокруг меня, осматривая. Через полчаса, лежала без катетеров и трубки во рту, тщетно стараясь вернуть память на место. Месиво в голове, обрывки картин, бессвязных и пугающих.

— Что ты помнишь? — женщина твёрдо смотрела на меня.

Я мотнула головой. Бардак. Она горько вздохнула:

— А имя? Помнишь имя своё?

Рой мыслей обуревал голову. Где я? Кто я? Кто она? Что случилось? И снова кто я? Я… я… Ну же! Она назвала меня Джилл? Да это моё имя! Но кто я?!

— Джилл, — произнесли мои губы и вызвали улыбку женщины. — Моё имя — Джилл.

Снова напрягла мозг, насилуя каждую извилину.

— Умница, — она погладила мою руку.

Проследила за движением её руки и ужаснулась от вида своих пальцев — нет ногтей. Шок округлил глаза. Поняв суть моей реакции, врач взяла эту ладонь и спрятала в своих руках, прижав к груди.

— Это прошлое, его давно нет. У тебя все хорошо.

Теперь не клеилось.

— Хорошо? — переспросила, дивясь такому грубому противоречию. — Тогда, что скоро закончится?

— Прости, мне тяжело говорить тебе о том, что ты забыла. В данном случае, забыть — наилучший подарок для тебя.

— Я должна защищать себя, — это поняла и чуяла чётко, но какая-то чёртова неуверенность не давала набраться решимости.

— Джилл, это психиатрическая больница для буйных и невменяемых преступников.

Снова волна памяти. Нож режет моё тело, чьи-то жестокие руки и ноги бьют и втаптывают, секс омерзительный и болезненный до боли внутри, против моей воли.

— Умница, — она погладила мою руку.

Проследила за движением её руки и ужаснулась от вида своих пальцев — нет ногтей. Шок округлил глаза. Поняв суть моей реакции, врач взяла эту ладонь и спрятала в своих руках, прижав к груди.

— Это прошлое, его давно нет. У тебя все хорошо.

Теперь не клеилось.

— Хорошо? — переспросила, дивясь такому грубому противоречию. — Тогда, что скоро закончится?

— Прости, мне тяжело говорить тебе о том, что ты забыла. В данном случае, забыть — наилучший подарок для тебя.

— Я должна защищать себя, — это поняла и чуяла чётко, но какая-то чёртова неуверенность не давала набраться решимости.

— Джилл, это психиатрическая больница для буйных и невменяемых преступников.

Снова волна памяти. Нож режет моё тело, чьи-то жестокие руки и ноги бьют и втаптывают, секс омерзительный и болезненный до боли внутри, против моей воли.

— Мой диагноз? — поняла, что пациент.

— Галлюцинации…

Далее как удар в лоб.

— Галлюцинаторно — параноидальный синдром? — эта фраза словно высечена на скрижалях моей памяти.

— Да, память с тобой, но ей нужно помочь, — женщина улыбнулась.

Я снова взглянула на свою руку и плавно выскользнула.

— Что с рукой? Почему она… такая?

— Джилл, всего мне не рассказать.

Продолжала рыться в недрах памяти, но это словно чужие картинки, не мои.

— Кастер, — всплыло ещё одно имя, от которого вдруг стало тепло и уютно.

Однако, лицо женщины выражало теперь удивление и негодование.

— Он — интерн, — кивнула она.

— Он — хороший.

Это знала совершенно точно. Но почему не помню лица? Водоворот картин из прошлого, но больше всего глаза — чёрные, жестокие и безжалостные.

— Есть и другой.

Доктор вздрогнула, как будто получила удар по лицу.

— Он злой… Он мучает меня.

Женщина сцепила зубы, что-то давя в себе. Не скажет, потому что не может и это не только страх за меня. Ей стыдно?

— Теперь всё хорошо, дорогая, — она снова гладила мою ладонь, повторяя эту фразу тысячный раз, как заведённая. — Это Томас, — указала на санитара в коридоре и жестом пригласила его в палату. — Мне нужно отойти. Томас позаботится о тебе.

Видя полнейшее безразличие на физиономии санитара, тут же усомнилась в его участии во всём, что происходило вокруг меня. Женщина вышла, и этот Томас, слава богу, за ней следом, но уселся на скамью в коридоре.

У меня есть время подумать, попытаться ещё что-то вспомнить. Я здесь заключённая — это знала точно. Неужели и правда сумасшедшая? Смешно и бредово. Прислушалась к себе — чувство тревоги, не гаснущее и ничем не оправданное. Оно сильно и не дает забыться. Откуда оно, чёрт его дери?! Кого надо бояться? Он сильней меня? Безусловно, раз я валяюсь тут. Или может правда психопатка? А всё это болезненные навязчивые мысли.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Попробовала пошевелиться. Больно. Тело каменное. Плечо дико заныло. Томас в коридоре тут же сосредоточено уставился через стеклянную перегородку на меня. Поймала этот суровый взор и затихла. Нет, не гневи никого, пока во всём не разберёшься. Память вернётся, и я должна ей помочь. Уже начинает возвращаться.

Пока валялась в стенаниях и раздумьях к санитару подошёл ещё один. Со спины не видно его лица, но сердце болезненно ёкнуло. Они о чём-то переговорили и Томас… Ушёл?!

Мои брови поползли вверх. Второй, постояв у моей палаты пару секунд, вошёл. Душа отчаянно запаниковало. Чёрный взгляд, фигура, черты лица. Ноги стали ныть, внизу живота всё затряслось. Страх?!

Он обошёл мою койку в одну сторону, затем в другую, осматривая меня. Мне казалось, что я прохожу какой-то кастинг.