S.T.A.L.K.E.R. Клетка Удава (СИ)

— Всё нормально? — спросил я, ступив на илистый берег. Багира не ответил мне. Уставился на болота, удивлённо распахнув глаза, весь напрягся. Машинально я вскинул «Калаш», настороженно огляделся по сторонам. Раки? Тарк нарисовался? Нет, ничего. Просто гладь просторного болотца. И над ней пронёсся страшный дичайший крик. Перепугавшись, я едва не вдавил на спусковой крючок, чуть не прошив Витю и Лесоруба насквозь. Подобные вопли я слышал только от попавших в аномалию бедолаг, которых спасти уже нельзя. Орал Багира. Выгнув спину, он мелко дрожал, закатив глаза. Рот его широко раскрылся, пальцы скрючились, ногти правой руки вонзились в балку. Лесоруб с побледневшим напуганным лицом придерживал анархиста, не давая ему завалиться назад. Твою же мать, что происходит?!

— Игорь, помоги! — крикну старик, стараясь аккуратно уложить парня на мостки. Того заколотило в крупных судорогах. Глаза закатились, демонстрируя белки, рот искривился. Ботинки заскребли по доскам, одна рука выгнулась так, что, казалось, вот-вот сломается в локте. Из горла выходили жуткие хрипы. Я остолбенел, глядя на это страшное зрелище. Что, аномалия какая-то?! Я же только что тут проходил, меня не зацепило! Мутант?! Контролёр?! Так зомбированные дёргаются, когда их подстрелишь! Где засел, паскуда?!

— Да не стой ты, держи его! — непривычный для Лесоруба жесткий крик отрезвил меня. Отпустив автомат, оставив его болтаться на ремешке, я бросился к старику с анархистом. Лесоруб повернул голову Виктора на бок, из приоткрытого рта парня выходила толчками пена. Меня замутило. Стало натурально страшно. Что с ним? Что с ним Азраил сделал?!

— Ноги и руки его держи!

— Ага… — я уселся на ноги Багиры ниже колен, не давая ему лягаться. Схватил руки, придавил их к полу. Парень болезненно содрогался подо мной, я сам трясся от нервов. Но анархист быстро начал успокаиваться. Дерганья становились реже, хрипы стихали. Заморгав остекленевшими глазами, Багира сипло выдохнул, тут же обмякнув. Закрыл веки, глубоко задышав. Уснул? Я с абсолютным непониманием и страхом уставился на Лесоруба. Тот бережно вытер рот свободовца рукавом своего плаща, зачем-то ощупал его паховую область, затолкал руку под зад. Чё делает, старый?!

— Не видел ни разу приступа эпилепсии? — спросил он с дрожащей улыбкой.

— Нет! И лучше бы вообще никогда не видел! Он что, эпилепсик?!

— Эпилептик, — поправил Лесоруб, тяжело поднимаясь на ноги. — Мой брат тоже им был. Ничего, поспит и получше станет.

— Ну, пиздец на холодец, — выдохнул я, покачав головой. — Он не был таким раньше. Не было у него такого! Что, блядь, с тобой случилось, Витя?

Ожидать, пока Багира проспится посреди болот, мы не стали. Тем более, раки, привлечённые странными воплями, стали бурчать еще ближе к станции. Взвалив анархиста себе на спину, я строго следовал за Лесорубом, шаг в шаг. Не хватало мне с такой ношей вляпаться куда. Проводник с частой периодичностью оглядывался на меня, и смотрел дальше. Проверял, не преследуют ли нас раки. Теперь он взял левее прошлого маршрута, видимо, следуя сталкерской примете — не возвращаться теми же путями.

К сухогрузу мы добрались под многоголосый хор лягушек. Солнце подползало к горизонту, окрашивая небо в розовые тона. В районе насосной станции уже повизгивали по-поросячьи мутировавшие раки, учинив разборки между собой. Багира хоть и был лёгким, но спина у меня начинала затекать. Я мысленно поторапливал Лесоруба, скорее добраться до двери баржи. Стукнув три раза по железу, сталкер обернулся ко мне, проверяя, не очнулся ли свободовец. По дороге он пару раз невнятно стонал, но в сознание так и не пришёл. Дверь сухогруза раскрылась почти сразу. За ней стоял заранее злой капитан «Долга» и любопытно высовывался из-за его плеча Тимур. Видать, запалили нас сверху с открытой палубы.

— Это что такое?! — начал с ходу багровеющий долговец. — На хрена вы его сюда притащили?!

— Ой, да не бузи раньше времени, командор! — я нагло попёр тараном на баржу. Наверное, подобный мой напор изрядно шокировал капитана, так что он, не сопротивляясь, посторонился, пропуская меня в прогретый трюм. И пока долговец был в глубоком замешательстве, я как мог спешно поднялся на вторую палубу, уложить Витю на кровать. На Лесоруба, подло оставил самую сложную часть — убедить Сергея, что мы спасали парня, и что он совершенно безобиден. Я очень надеюсь, что безобиден! С его-то амнезией.

Уложив Багиру на свободную койку, я не без труда раздел его. Ну, как раздел? Стащил ботинки, да куртку. Целиком, до трусов не рискнул. Проснётся, еще перепугается! Укрыв его одеялом и приткнув края, я с чувством выполненного долга вышел из ночлежки. На складе повесил автомат на гвоздик и, комкая в пальцах шапку от волнения, спустился вниз к остальным.