S.T.A.L.K.E.R. Клетка Удава (СИ)

— Разбойник! — каменная рука схватила мужчину за туловище, оборвав на полуслове. Распрямившись, «Ленин» поднял Чёрного над землёй, крепче сжимая его. Сталкер завопил, неуклюже мотая ногами и крутя головой, скрытой противогазом. Свободной рукой он колошматил по пальцам каменного вождя, надеясь их ослабить. Пророк, чертыхнувшись, нацелил на статую «Калаш», пустил короткую очередь по ногам, опасаясь задеть Чёрного. Не замечая новые дырки «Ленин» швырнул Чёрного на землю. Грузно шлёпнувшись на асфальт, сталкер приподнялся, мотнув головой после удара лбом. Тут же на него сверху приземлился серый ботинок. Хлопнуло и размазалось по тёмному асфальту под подошвой. Конечности Чёрного судорожно дёрнулись. Поперхнувшись воздухом, я прижал ладонь ко рту.

— Тьфу, дерьмо! — чудовище брезгливо пошаркало ботинком по ближайшему газону, оставляя на нём разводы.

— Твою мать! — Прозрачный в ужасе отполз от остатков тела Чёрного задом. — Твою же мать!!!

Пророк, опустив ствол вниз, что-то беззвучно пробормотал. У меня скрутило желудок. Я сжал крепко пальцы, заставляя себя не заблевать всю округу. Не из-за стыда, а к уважению бедолаги Чёрного! Сука, он погиб! Из-за какого-то урода из «Свободы»!

Пока мы находились в глубоком потрясении, паучиха зря время не теряла. Пользуясь моментом, она стёрла тыльной стороной ладони кровь со скулы. Под ней стягивалась порванная кожа. Регенерация у мутанта была на несколько уровней выше, чем у кровососа. Задрав голову, она издала то ненавистное мной стрекотание. В глубинах тумана, кажется, со всех концов Мёртвого города ей ответили сородичи. Секундная тишина наполнилась стрёкотом хора «сверчков».

— Заткнись, курва! — пудовая оплеуха от памятника обрывает «пение» девушки. Клацнув зубами, она покачнулась, переступив неловко лапами-палками. Раскинув в стороны руки, зашипела на статую, готовая продолжить прерванный бой.

— Всё, уходим… — Пророк резко, почти грубо, поднял меня с земли. Закинул одну руку себе за плечо, придерживая под бок. Мне пришлось чуть приподнять сломанную ногу, чтоб она не волочилась по земле и не причиняла еще большую боль. Сжимал крепко зубы, чтоб не стонать от горячей пульсации в переломе. Кошатник, старательно пыхтя, утаскивал меня подальше от бойни и мёртвого тела Чёрного. За нами прилипшей жвачкой тянулась гадкая горечь…

Впереди, в двух-трех шагах от нас, маячила мохнатая задница Кахира. Он вёл нас куда-то, периодически оборачивая желтоглазую морду. Я висел на его хозяине молчаливым траурным грузом. Он сам не начинал разговор, смотрел темными снова остекленевшими глазами перед собой. Чёрного я фактически не знал, но его потеря сильно ударила по моральному состоянию.

Кот Пророка привёл нас обратно к центральной площади города. Пустой постамент с надписью «Ленин» смотрелся одним огромным могильным камнем посреди белого поля тумана. Строго под выбитым именем вождя, лежал широкий железный ящик матового чёрного цвета. Его здесь точно раньше не было. Перед ящиком стоял высокий мужчина в длинном бежевом плаще. Услышав наши шаги, он оглянулся, сбросив с головы капюшон. Раскосые глаза сощурились еще больше. Я сжал крепко челюсти от вскипевшей злости. А я в глубине души надеялся, что эта мразь сгинет в тумане.

— Ух ты, — без каких-либо эмоций проронил Апостол, — какие люди. Ну, привет.

Кахир остановился, преградив нам дорогу, настороженно дёрнул хвостом. Поводил носом, фыркнул, и, коротко мяукнув, подбежал к Апостолу. Боднул его лбом в колено. То ли здоровался так с ним, то ли показывал нам, что сталкер настоящий, а не иллюзия. Нагнувшись к мутанту, сталкер погладил его по голове. Скользнул любопытно взглядом по моей перетянутой рваным шарфом ноге. Усмехнулся левым уголком рта.

— Ногу сломал? Что ж, очень жаль.

— Жопу своей жалостью подотри! — огрызнулся я. Эмоции хлестали в разные стороны после смерти Чёрного. Захотелось наорать на Апостола, чтоб он свалил на все четыре стороны! Желательно в направление к живой скульптуре!

Пропустив мимо ушей моё хамство, сталкер перевёл взгляд на выплывшего из тумана Прозрачного. Анархист раздраженно кривился, раздувал зло ноздри. Будто не из-за него только что человек погиб! Пророк ничего ему не сказал, просто покачал сокрушенно головой. Я же желал спалить свободовца на месте одним лишь взглядом. Молчание наше и переглядывания были не понятны Апостолу. Он оглядел нас недоуменно, но расспрашивать о чём-либо тактично не стал. Просто пронаблюдал, как Пророк аккуратно усадил меня у постамента рядышком с ящиком. На его замке я заметил шесть штифтов, поставленные на нули. И вот попробуй такой код длиннющий подбери! Оставив меня, Пророк вдруг стремительно приблизился к анархисту. Прозрачный почуял неладное, попятился от вольника, выставив руки перед собой щитом.