S-T-I-K-S. Богиня Смерти II (СИ)

План родился в её голове мгновенно. Осторожно перебирая ногами, она прошла по толстой ветви дуба и с грацией большой кошки спрыгнула на курильщика. Финка была зажата в руке обратным хватом, и Кали, не задумываясь, пустила её в ход. Несколько раз стремительно ударила упавшего курильщика в грудь и одним движением со стремительностью змеи метнулась к ссыкуну.

Боец, справлявший малую нужду, в это время как раз обернулся, но лишь для того, чтобы получить неожиданно мощный удар острым кулачком в солнечное сплетение. От удара того согнуло пополам. Кали, не теряя инициативы, забралась на него и приставила клинок к глотке — на всякий случай тупой частью, чтобы случайно хватающий воздух ртом ссыкун не перерезал себе горло. Потёртый до блеска АКС-у она отбросила в сторону, а руки пленного языка прижала бёдрами к телу. А когда тот попытался издать какие-то невнятные звуки, Кали зажала ему ладонью рот и тихо поприветствовала:

— Бонжур, йопта.

— М-м-м-м…

— Не вякай, а то случайно убью, — тихо посоветовала блондинка. — Вкурил, полупокер?

Охреневший от такого поворота событий патрульный непонимающе заморгал и посмотрел на неё всё ещё мутными глазами.

— Дернешься — перережу глотку, — гадюкой прошипела она ему в лицо. — Понял меня?

— М-м-м-м…

Глаза патрульного пристально следили за Кали. Он был в ужасе. Решив, что нужный эффект достигнут, Кали ласково улыбнулась.

— Побеседуем, — и убрала ладонь от рта бойца.

— Ты кто? — выпучив глаза, спросил ссыкун.

Кали перевернула нож режущей кромкой к горлу и слегка надавила. Из-под лезвия потекла жиденькая струйка крови.

— Я думала, ты понял, кто тут задаёт вопросы, а ты…

— Стой… Я… Всё скажу…

— Соврёшь — я это узнаю и отрежу тебе твой ссыкливый хер и…

Она сделала вид, что задумалась.

— Нет, яйца оставлю, а правый глаз выколю.

После обещания приблизила своё лицо, чтобы стали видны заледеневшие голубые глаза, и жёстко спросила:

— Имя?

— Чьё?

— Твоё, ушлёпок, не моё же.

— Ляжка…

Кали едва не вышла из образа в попытке сдержать рвущийся смех.

— Вижу, ты в авторитете. Кто старший в отряде?

Глаза Ляжки полезли из орбит от удивления.

— Ты не знаешь?

Кали грустно вздохнула и произнесла:

— Не получилось пообщаться…

Она снова слегка надавила на лезвие.

— Стой… Стой… Я понял всё… Падж! Паджеро!

— Не ори, — приказала блондинка, ослабляя нажим. — Или хрен оттяпаю.

— Ага…

— Твои задачи?

— На сегодня патруль вокруг базы, а повседневные — подай-принеси. Я в мастерской механиком работаю…

— Сколько в Улье?

— Три месяца.

— Зачётно ты за три месяца поднялся, Ляжка. И все три месяца ты в группе Паджа?

— Да…

— И что? Всегда вас в наряды гоняют?

— Нет… Говорят, кто-то из стронгов выжил и может заявиться мстить Паджу…

— Что ты знаешь о замесе со стронгами?

— Ни хрена не знаю…

Кали усилила нажим на финку.

— Врунишка ты, а не Ляжка.

— У Паджа и Кокоса были какие-то тёрки. Наши устроили засаду Джокерам на сером кластере, вмешались эти… не к ночи сказано, серые гуманоиды, мля. Всех порубили в винегрет. Вернулось всего-то человек десять-двенадцать. Те, кто понял, что к чему, и вовремя притопил…

— Ты был там?

— Ты одна из них, — от страшной догадки у ссыкуна расширились зрачки. — Ты стронг…

— Херонг, — резко осадила его Кали. — Последний раз спрашиваю — ты был там?

— Да… — выдавил Ляжка и сразу же затараторил. — Но я за мехвода сидел, не стрелял в ваших…

— Сколько бойцов в охране?

— Всего восемьдесят, в карауле восемнадцать…

— Патрульных? — жёстко перебила словесный понос блондинка.

— Четверо.

— Профессионалов сколько?

— Кого? — от удивления и страха глаза Ляжки готовы были выскочить из орбит.

— Бывших спецназовцев, морпехов, десантуры, солдат удачи, омона, ментов, прошедших горячие точки вояк?

— Десятка два наберётся с приезжими…

— Какими ещё приезжими?

— У Паджа в гостях генерал Шаляпин…

Кали от радости чуть не расцеловала Ляжку. Два нужных ей ушлёпка в одном месте! Спасибо тебе Стикс! Однако показывать своё счастья она не торопилась.

— На какой машине приехал Шаляпин?

— Доведённый до ума «Гелик»…

— Сколько с ним людей?

— Водила, автоматчик и пулемётчик.

— Спасибо за информацию, — выяснив всё, что было ей нужно, спокойно сказала Кали. — С тобой приятно иметь дело, Ляжка.

Патрульный облегчённо выдохнул.

— Отпусти меня, пожалуйста, — попросил он. — Умоляю… Я уйду от Паджа и никогда не вернусь к нему в отряд…

Кали доброжелательно улыбнулась и ответила:

— Конечно!

Несколько стремительных ударов финкой в левую сторону груди пробили сердце пленника.

— Ты свободен, Ляжка. И прощён за убийство моих друзей.

Никаких моральных терзаний и чувства вины Кали не испытала. Слишком много её не отомщённых товарищей требовали взыскать кровавую виру с предателей.

Если кого-то она и презирала больше, чем муров и внешников, так это предателей. Именно ими стали Паджеро и Шаляпин, ударив Джокеров в спину перед лицом врага и общей опасности. Свидетелями и пусть косвенными, но участниками этого были все бойцы Паджеро. Они могли дезертировать, могли отказаться выполнять подлый приказ бить по своим. Но не сделали этого. А значит, отвечать будут вместе с теми, кто этот приказ отдал.