S-T-I-K-S. Человек из Пекла. Книга 2. Часть 3.

Дима "встряхнулся". Он понял, что был очень близко от смерти. Самое интересное, что смерть, это не конец его существования. Но надо не умирать. Рано ещё...

Медоед больше не смотрел по сторонам, полностью сосредоточив внимание на постоянно изменяющим внутреннюю форму "Близнеце". И для Димы это тоже было процессом. Если бы он мог видеть себя со стороны, то видел бы маленькую точку, в которой иногда проявляются жгутики переплетений усложняющейся формы...

Всё закончилось неожиданно. Вот он зачарованно наблюдает, познает изменения формы его проводника и резко, без предупреждения, ударяется лицом во что-то твёрдое. Хруст, больно. Нет, хрустит не его нос. Он на Черноте. Жутко всё болит, жутко всё кружится... он выкатился за край мёртвой земли. Легче не стало. Несколько сухих спазмов переламывают тело. Он кашляет. Лежит на чём-то не очень твёрдом. Явно не асфальт. Запах жизни пьянит. Он на земле! На обычной земле, в траве!

С глухим подвыванием он из положения лёжа садится на колени. В воздухе пыль. Нервы щекочет импульсами, которые тут же ударяют в мозг...

Какое-то строение из мёртвой органики неподалёку. Форма абсолютно дурацкая и неровная... куб, это ведь так нелогично... ещё одно строение, поменьше, рядом. Это совсем корявое... с другой стороны, за этими строениями на мембране стоит второй Близнец. Рядом с ним Человек со смещённым к небытию сознанием... ещё дальше за мембраной много органики... лес, пришла мысль. Это органика называется лес, вспомнил Дима и тут же его прошило мыслью!

Отец!!

Медоед дёрнулся, подбрасывая себя идеально точным движением на ноги. Скинул рюкзак с автоматом и рванулся к сидящей, сгорбленной фигуре Человека, родного, единственного оставшегося родного человека!

Дима даже не заметил, что вокруг уже день. Он с хрустом и звоном проскользил на коленях до фигуры отца, осмотрел его и ужаснулся!

- Спасательность ты... мы поддержка жизнь... долгость... спешность ты нужность... - протрещало в голове Димы. Но уже с чуть другой тональностью. Второй Близнец говорит?!

- Отец!! - вскрикнул Дима.

Горец сидел на коленях, сгорбившись, опустив голову. Волосы, отросшие, свисали грязными сосульками. От одежды осталось тряпьё буро-чёрного цвета. Кожа в просветах дыр ткани тоже грязная, почти чёрная. Худой, словно не ел месяц. И вонь. От отца воняло тухлятиной, немытым очень давно телом и чем-то кислым...

Дима осмотрел Горца. Ладонь, вернее, пальцы, лежащие на Черноте уже превратились в стекло. Голени, одежда, во всяком случае, тоже "чёрная"... твою же мать!!

- Отец!! - снова закричал Дима и тряхнул его за плечи. Ноль реакции.

Но Медоед знал. Горец жив, в нём ещё теплится жизнь, ещё не всё из него высосала эта Бездна.

- Оте-ец!! Папа!! - ком в горле и подступающие слёзы каверкали голос. - Папа!! Очнись! Это я, Дима!! Твой сын!! Отец!

И снова никакой реакции. Дима попросту не знал, что делать. Его душило этим ощущением бессилия. Горец сейчас был где-то очень далеко, пусть и физически пока ещё не полностью пропал из этого мира...

- Отец..! - горько простонал Медоед и прислонился лбом к его голове...

Дебил! Идиот!! Ты же эмпат!! Он тоже эмпат!! Зови его!!! Ну и придурок!! Мыслями жгло, надежда снова придала сил и Дима принялся "бомбить" Горца мысле-образами, в которые запечатывал воспоминания, самые сокровенные, самые важные, самые радостные и тёплые, где они втроём с Сойкой, все вместе, живые...

Сколько это продолжалось, Дима не знал, да и не следил.

Тело Горца дрогнуло. Медоед отнял голову от него, посмотрел, не останавливая поток мысле-образов.

- "Просыпайся! Вернись! Ты нужен мне!!"

Голова Горца медленно поднялась. Лицо закрывали грязные космы. Грязное, в потёках, обросшее, худое лицо. И взгляд чёрных глаз. Бессмысленный, сквозь Диму.

- "Это я! Твой сын!"

Вгляд Горца зажигается безумием!

- От-щу... фс-х... у-ю... - его голова снова падает на грудь.

- Отец!! - снова встряхнул Горца Дима. Тот попытался дёрнуться, но сил совершенно нет.

- Папа!!

И снова Дима начинает мысленную "бомбёжку". Спустя некоторое время тело Горца начинает дрожать, словно ему холодно, голова медленно поднимается. Взгляд безумен, но в глубине появилась искорка узнавания.

- Ну, давай же!! Приходи в себя, папа! Я здесь! Теперь все нормально будет! Папа! Прости, что ушёл, прости, что бросил! Ты вернись только!! Папа!!

Вторая рука Горца, лежащая до этого на бедре, медленно поднялась и ухватилась за предплечье Димы. Сил у отца совсем не осталось. Он попытался сбросить руку. Не вышло, конечно же. Кисть расслабилась и рука безвольно упала.

- Папа! Вернись ко мне! Ты мне нужен!! - все эти слова дублировались объёмными мысле-образами, проламывающими скорлупу безумия, в которой закрылся Горец.

Дима беззвучно плакал, слёзы текли по лицу, падая на черноту и быстро "запекаясь" в стекло.

- Папа... - Дима тряс Горца. - Вернись...

Взгляд отца, такой же безумный, смотрел куда-то вдаль...

- Вер-сь...

Дима по пятому уже, наверное, кругу продолжил бомбардировку мысле-образами...

Тело Горца снова задрожало, словно он силился подняться или сделать вообще что-нибудь.