S-T-I-K-S Дорога без конца (СИ)

Но и сам я пострадал неслабо, ноги подкосились, и пришлось ползти на четвереньках. В глазах всё плыло, мир вертелся как в центрифуге. Белка лежала без сознания у дерева, левая нога была вывернута под неестественным углом, одежда залита кровью. Я смог её положить на дорогу, но сам от напряжения упал, повернул голову набок и меня вырвало. Хватая ртом воздух, снова подполз к ней. Дышит. Отлично. Отстегнул от пояса флягу и попытался влить ей в рот живчика, получилось плохо, но пара капель всё-таки попали внутрь. Теперь спек, только ей, мне нельзя вырубаться. Казалось бы, достать из кармана шприц-тюбик — это простая задача, но не после того, как вам вынули мозг и пропустили его через мясорубку. Рукой в карман я попал с пятой попытки, схватил, что нужно с третьей. Ещё несколько секунд потратил на то, чтобы прицелиться в её бедро. Наконец, укол был сделан, минут через пять её дыхание стало ровнее, а бледное лицо обрело краски. Теперь осмотреть. Отхлебнув живчика, я немного пришёл в себя. Левое бедро — открытый перелом, крови много. Радует только, что кровь тёмно-красная, алых фонтанов не видно. Я выдернул из ножен её кинжал и вспорол штанину. Так и есть, обломок торчит наружу. Я хлебнул ещё живца и надавил руками на кость, получилось засунуть её обратно, рану полил живцом и начал бинтовать. В Улье у иммунных всё заживает, но кости сами собой не встанут на место. А я не хирург-ортопед. Беспокоила и струйка крови, текущая изо рта. Да на просто крови, а кровавой пены. Лёгкое разорвано. Плохо. Помощь нужна.

Когда пришла помощь, я был уже не в состоянии что-либо делать, только вливал по капле живец в рот любимой и заплетающимся языком умолял её не умирать. Чьи-то сильные руки подняли меня, пронесли и положили, в ногу вонзилась игла, и мир рассыпался на картинки из калейдоскопа.

День, когда очнулся

Над головой был белый потолок с лампой дневного света. Больница? Да, скорее всего. Я выжил, а она? Попытка встать ни к чему не привела, мышцы, вроде, напряглись, но их усилия не хватило, чтобы сдвинуть тело. Даже голову повернуть было трудно, оставалось лежать и смотреть в потолок. Спать не хотелось, выспался. Я не знаю, сколько прошло времени прежде чем я услышал над собой голос:

— Очнулся, добро. Жить будешь. Скоро на поправку пойдёшь.

— Что с ней? — язык не слушался, слова выходили коряво, но невидимый собеседник меня понял.

— Жива она, не в лучшем виде, но жива. Ты пить сможешь?

Даже кивнуть я не мог, только поморгал глазами. Мне поднесли ко рту пластиковую трубку, через которую тонкой струйкой потёк знакомый напиток. Глотать было больно, словно это не жидкость, а ёж, но я смог. Каждый новый глоток улучшал моё состояние, ещё немного и я смогу шевелиться, но тот же голос велел пока прекратить, после чего новый укол отправил меня в забытьё. Я хотел протестовать, но зачем? Главное то, что она жива, а значит, мы будем вместе.

День шестьдесят второй

Сегодня мне стало настолько хорошо, что я смог доковылять до палаты любимой и увидеть её. Бледная и похудевшая Белка мало напоминала себя прежнюю. Но и я выглядел не как с выставки, врачи объяснили, что ментальное воздействие карлика повредило связи в мозгу. Более того, разрушение это продолжалось и после, когда виновник был уже мёртв. Вполне мог ослепнуть и оглохнуть, но отделался лёгким испугом и параличом, который вполне успешно лечится.

Так много хотелось друг другу сказать, а мы только держались за руки и смотрели друг на друга, хлопая глазами. Так продолжалось, наверное, вечность, пока пришедший медбрат не попросил на выход. Я успел наклониться и поцеловать её в губы. Без страсти, с одной только нежностью.

День шестьдесят пятый

В этот день меня посетил комендант, он рассказал в подробностях историю нашего спасения. Он предполагал подобный исход и воспользовался нами как приманкой. Пленный сектант, который поддерживал связь с карликом, среагировал на активность последнего, после чего по нашим следам выдвинулась группа захвата. Однако, если бы я не убил тварь, то они бы успели только к нашим трупам. Седой снова рассыпался в благодарностях, рассказал о назначенной за голову карлика награде в пять жемчужин, которые теперь мои, пообещал, что лечение будет целиком за счёт города.

— Шикарно живёте — заметил я, получая пакет с жемчугом.

— Да, стаб у нас зажиточный — комендант не стал спорить — хочешь, открою причину. Её многие знают.

— Нашли источник жемчуга?

— Главное богатство — это люди. Вот и нам повезло. В один прекрасный день в стаб пришло благополучие и осталось здесь жить. Звали его Крысолов.

— Гамельнский? — с иронией спросил я.

— Именно, только не с дудочкой. Помнишь парня, который в баре на гитаре играл?

— Помню, талантливый и пел тоже неплохо.