S-T-I-K-S. Этот мир придуман не мной (СИ)

Радует открыты, из них показалась машина. Тюк. Тюк. Это взорвалось стекло и головы водителя и пассажира упали на лобовое. А ноги несут, на автомате запрыгнула на кабину. Вы хотели потрохов, так они идут к вам, как в той рекламе, немного переиначенной. Это переделанный легковой внедорожник, муры в гостях были, перелетела через багажник. И пошла, пошла, пошла, цыганочкой с выходом из–за печки.

Кто сказал, что нельзя напасть на базу внешников, ерунда, если перелететь минные поля и вышки, с засевшими там пулеметчиками. Чирк. Чирик. Нежно плюнул пистолет. И снова чирк. Чирик. Поет наручень. Спелись заразы. Меня восприняли всерьез, когда уже была у вала. У них тут и мостки на черноту проложены. Застрочил пулемет. Около ноги вжикнуло.

Принажали. Хотя куда еще?

Как же все тело ломит, представляю, как меня скрутит, когда вернусь из ускорения. Рекорд, однако, сколько я уже...

уйди приспешник сатаны, сейчас я на таком драйве, что просто за счастье откромсаю каждое лезвие на твоем теле. И кажется хозяин этой черноты понял, что я не в том настроении, чтобы со мной выяснять отношения.

Смилостивилась, махнула рукой в сторону базы, там сейчас столько мяса прет!

Ага, добежали! Огня больше в мою сторону не слышно, а вот и первые вопли.

Веселуха в тех краях только начинается. Скреббер шурша лезвиями, вернее стеклянной травой, что они буквально срезают, покатился в ту сторону. А я все бегу. Легкие зажигаются. Как же больно. Сашаааааа!

Всю накопленную злую боль и энергию просто сливаю черноте. Она идет волнами за мной.

Наконец вижу островок зелени. Отпускаю. Отпускаю по малу. И на краю падаю. Еще один, умоляю вас не шажок, ползок. Вцепляюсь в траву, извиваюсь от боли, перекатываюсь на спину и ору уже шепотом. Кажется, связки порвала и не только в горле.

Лежу горюю. Живчик по капле сочиться в глотку. Чуть раньше трубочку сжала зубами. После него и гороховая настойка начнет организм подпитывать. Это Гор придумал, последняя скорая помощь. Жемчужину бы еще, только увы тело в хлам, не дотянусь до кармашка. Рюкзак у меня переделан недавно, на груди он теперь. Мне же стрелять приходиться, лежа на спине.

Глюки, вы мои глюки. Но я так им рада, Сашенька! Лыблюсь, так радостно, идиотской, но искренно.

– Ага, ага, глюки. Мало того из спячки выдернула, так теперь и обзывается. На беленькую прими на грудь. И полгода не прошло. Дай эту черную хрень с твоего лица сниму.

Хорошо говорить не надо. И просто хорошо, я эгоистка в какой–то мере, я не одна.

– Какой–то мере! – Возмущается моя сестренка. Да ты самая что ни на есть махровая эгоистка. Я сюда знаешь, как летела, только горсть белого жемчуга и ухватила.

Думала сердце мое механическое навернется. Зараза ты Славка.

– Да какое оно у тебя механическое!? Помню ходил парень, все человеком хотел стать, так вот, ты больше Человек, чем очень многие на этой планете, спек вколи, будь добренька, болит, – жалуюсь.

– Слушай, я еще такого способа передвижения по Стиксу не видела, вот ты изверну…

а дальше я просто спала, и снилась мне лицо то дочки Людмилы, то Саша, воркующая над моим телом, вернее куском мяса. Разорванные мышцы, сломанные стопы, как позвоночник в трусы не ссыпался, понять не могу.

Прошло три дня. Глаза открыла, да я живу! Конечно отголоски болезненных ощущений присутствуют, но это побоку. Не на Канарах загораю и так жрать хочется, что живот просто скулежом заходится.

– На, – в руки мне ткнулась трехлитровая жестяная банка с мясом и ложка.

"Тут местная дама проползала, привет передавала, если что зовите", – говорила, – для старшей любой каприз. И старшая не я, представляешь, как ты девушку впечатлила.

– Ага, ага и говорила она не человеческим голосом.

– Не им, но я поняла, они же не животные. Лопай давай, а то и я твоё брюхо начинаю бояться. У нас работы, не початый край, я уже и машину присмотрела, на которой поедем, я не согласна ишаком работать. Ты хоть представляешь сколько там добычи! Нет ты не представляешь. Жаль складов не осталось, несколько ящиков вот такой закуси сыскала и все.

Не скоро внешники сюда заявятся, в их переход несколько элитников запрыгнуло. Жесть. Перестреляют конечно, но грибок мог свои щупальца туда загнать.

– А я читала, что он может и не прижиться, хофя, и обфатная липотиса имееф меффо зыфь.

– Прожуй, тогда и разговаривай, подавишься. Да не вылизывай, на вторую.

Рыгнула сыто, вот и жизнь налаживается. Вспомнила, как мы с Лесовиком собирали добычу и загрустила.

Опять пахать...

Встала, поменяла комбез. Старый только в мусорку, да и кровью пропитан. И это Саша его зарыла! А ничего так, быстро пошатнувшееся здоровье восстановилось.

– Пошли на трудовую разнарядку и показывай транспорт.

Ну что сказать, ну что сказать, устроены так люди… побольше взять, побольше взять, уже и некуда, а остановиться трудно.