S-T-I-K-S. Рихтовщик. Дорога без начала

Для обычного обывателя с непрокачанной наблюдательностью мой бой с потоком набегающих снизу тварей показался бы голимым постановочным сюром, в котором почти голый бородатый мужик спокойно шагал вниз, неспешно спускаясь со ступени на ступень, а бросающиеся на него твари раз за разом словно натыкались на невидимую стену и шарахались в сторону. Далее у последних имелся шикарный выбор дальнейшего развития событий, состоящий аж из двух вариантов – тварюшка либо переваливалась через перила и улетала на головы набегающих по соседнему маршу собратьев, либо со страшной силой врезалась в стену и трупом оседала на ступени за моей спиной.

На самом деле, благодаря безусловному преимуществу в скорости, я успевал сносить с пути бегунов и лотерейщиков Шпорой или резаком так стремительно, что эти удары превращались в глазах неподготовленного зрителя в размытые невидимые силуэты. В применении мною оружия можно было убедиться постфактум, осмотрев трупы разлетающихся во все стороны врагов – на каждом имелась смертельная рубленая рана, а на некоторых живучих счастливчиках даже не одна.

Таким макаром истребляя встречный поток монстров, я спустился до четвёртого этажа и там впервые столкнулся с достойным противником. Толпа бегунов на очередном лестничном марше вдруг отпрянула назад и раздалась в стороны, очищая свободный доступ ко мне набегающему снизу топтуну.

Этот закованный в сплошную роговую броню танк тоже значительно уступал мне в проворстве. К тому же топтун изрядно проигрывал в силе и размере любому из оставшихся на верхотуре руберов. И раз уж я справился с последними, логично предположить, что сейчас имел все шансы одолеть и более слабого противника. Но…

Топтун атакует меня не в одиночку, а вместе со стаей. Толстая броня высокоуровневой твари не позволит отмахнуться от него так же запросто, как от бегуна или лотерейщика. Я просто не смогу с одного удара пробить роговые наросты его шкуры и смертельно ранить. Значит, топтун задержится рядом и тоже станет наносить удары. Сил у него больше, чем у предыдущих тварей, значит, и зацепить меня он сможет куда как серьёзнее. Кроме того, параллельно меня продолжат атаковать бегуны, и я буду вынужден отвлекаться на них, что увеличит вероятность нанесения мне топтуном значительных повреждений.

Цепочка рассуждений выстроилась в голове буквально за секунду. Безбашенно рисковать, имея козырного туза в рукаве, было глупо. И я шепнул фразу-активатор:

– Левак!

Тут же привычно окривел на левый глаз, стал стремительно расти и покрываться роговой бронёй. На ногах затрещали и разлетелись кожаными лохмотьями лакированные туфли. Из-за махом отросших когтей едва не выронил из руки резак, и поспешил вернуть неактуальное больше оружие обратно в ячейки инвентаря.

Правильно истолковав начавшиеся впереди метаморфозы, почти разумный топтун резко передумал нападать на грозного рубера-слепуна, вдруг появившегося на месте безобидного врага, и, не добежав четырёх ступеней до цели, впился когтями в перила и стену, гася разбег и разворачиваясь.

Сбежать ему я, разумеется, не позволил. Выстреливший из-за спины шестиметровый хвост тонким остриём жала пробился в щель защитных пластин споровика, и смертельно раненый топтун, тут же потеряв контроль над телом, загремел по ступеням вниз, как кегли снеся по пути ещё шестерых находящихся ниже бегунов.

В разы обострившийся слух позволил разобрать доносящуюся снизу восторженную многоголосицу:

– Повинуюсь!.. Желаю!.. Хочу!..

– Ни в какую стаю никого принимать не стану, – проурчал я, действуя на опережение и заранее отказываясь от стандартного системного предложения.

Дождавшись окончания метаморфозы, тут же бросился вдогонку за удирающей по лестнице вниз толпой отвергнутых тварей.

Буквально рухнув на плечи запрудивших марш тварей, я за считанные секунды когтями и жалом хвоста умертвил восьмерых бегунов и двоих лотерейщиков. Перевалившись через перила на следующий марш, к очередной партии бегунов и лотерейщиков добавил ещё одного ликвидированного топтуна.

Вырвавшись следом за остатками беглецов во двор, я продолжил направо-налево косить тварей без счёта.

Подтверждая наступление финальной стадии нашествия орды, среди пребывающего с проспекта во двор потока тварей стало попадаться гораздо меньше бегунов, зато в разы увеличилось поголовье лотерейщиков и топтунов.

Но от одинокого беснующегося рубера все пришельцы по-прежнему шарахались, как от огня. За следующую четверть часа я накосил вокруг охраняемого подъезда настоящие горы трупов тварей. И за всё это время лишь дважды мне пришлось биться в полную силу. Сперва с попутавшим берега матёрым кусачом, который порвал мне правое бедро, поплатившись за это оторванной башкой, и уже под конец ударной пятнадцатиминутки – с равным по силам рубером.