S-T-I-K-S. Шесть дней свободы

Подобравшись к краю лесополосы, присела за густым невысоким кустом и начала внимательно изучать открывшуюся картину. Все как было и до этого, то есть вообще ничего интересного. Далеко-далеко тянется поле каких-то колосков, я в них совершенно не разбираюсь, но выглядят симпатично. Смутно представляю все эти процессы, но вроде бы из растущих здесь зернышек изготавливают измельченную массу, из которой потом можно печь булочки. Называется она мукой, и по ней не скажешь, что она выросла на стебельках. Очень хорошо, что растение это невысокое, в нем разве что ползун спрячется. Но это низший зараженный, и он настолько безобидный, что его можно не брать в расчет. Такого даже убивать нет смысла – совершенно бесполезный, у него обычно даже пустого спорового мешка нет, всего лишь зачатки.

Убедившись, что признаков опасности не видно, юркнула назад к деревьям и увидела, что Тина идет навстречу:

– Элли, ну что там?

– Ничего, кроме колосков. А у тебя?

– Зараженных не видно, но дальше на дороге стоит машина.

– Машина? Скажи нашим, чтобы подождали чуть-чуть сзади, а я посмотрю.

Тина не ошиблась, посреди дороги и правда застыла машина. Причем машина странная и одновременно красивая, такую я никогда не видела, хотя похожие иногда попадались на некоторых кластерах. Она выглядит опасно легкой, ажурной, маленькой, ее стекла не прикрыты ни листовой сталью, ни хотя бы металлическими сетками. Просвет под днищем до смешного мал, на такой невозможно проехать не то что по дикому стабу, а по не сильно разбитой грунтовке. Дверь водителя распахнута настежь, остальные закрыты.

– Машинка из свежих, – заметила Тина, приседая рядом.

Ну да, тут и до Лолы быстро дойдет, что это не техника Улья, это обычная машина, свалившаяся сюда после одной из перезагрузок. Ее никто не стал переделывать, что, в общем-то, оправданно, ведь она слишком хлипкая для здешних условий, на нее не повесишь приличную защиту, да и с проходимостью беда.

Стыдно, что меня вообще удивил вид этого автомобиля, я ведь не всю жизнь провела исключительно за стенами Цветника. Мы регулярно выезжали стрельнуть по разику в мертвяков, привязанных в карьере; нас катали на экскурсии по разным местам, не всегда приятным; регулярно вывозили во временные лагеря, устроенные на стандартных кластерах. Последнее необходимо для профилактики статической лихорадки или, в простонародье, трясучки. Это жуткая болячка иммунных, которая может превратить тебя в кошмарную уродину, что, конечно, Азовский Союз допустить не может.

Мы ему нужны вечно цветущими и самыми красивыми.

Не стоит забывать и про мой непродолжительный, насыщенный приключениями вояж на запад, я там успела всякой техники насмотреться, в том числе и такой – брошенной на обочинах, никому не нужной.

Но я не привыкла смотреть на подобные предметы не через смотровые щели в броне, а вот так, скрываясь в зарослях и пугаясь каждого дуновения ветерка. Под таким ракурсом все выглядит совершенно по-другому.

– Как ты думаешь, ее бросили или хозяева ненадолго отошли? – спросила Тину.

– Не знаю, но брошенной она не выглядит. Если и ушли, то недавно.

Тине виднее, в отличие от меня, она родилась не здесь, а в нормальном мире и даже успела прожить там целых четырнадцать лет, что почти немыслимо.

Среди воспитанниц немыслимо, потому что в Цветник крайне редко забирают тех, кому исполнилось больше одиннадцати. Это практикуется лишь в тех случаях, когда у кандидатки выдающиеся личные данные или почти уникальная черта, вроде моих глаз.

В Тине нет ничего уникального, и ее внешние данные более чем сомнительные. Если к нам попала аккуратной пышечкой с глазами на половину кукольной мордашки, то чем дальше, тем шире таз, грубее плечи, невзрачнее лицо. Красавицы, как правило, вырастают из гадких утят, я это давно подметила, в том числе и по себе, но преображение происходит в определенный жизненный период, а у нее он уже остался в прошлом. Нет, ее нельзя назвать некрасивой, но все же до запредельных стандартов Цветника явно не дотягивает, таких, как Тинка, на каждом углу хватает. Почему ее пропустили при отборе – уму непостижимо.

В последнее время я опасалась, что ее от нас вот-вот заберут, как не оправдавшую надежд. Такое случается крайне редко и, как правило, связано не с внешностью, а с психологическими причинами, так что Тина могла стать четвертой на моей памяти, кого объявили дурнушкой, недостойной высшей лиги.

Она молодец. Все понимает и не показывает вида. Держится так, как я бы на ее месте вряд ли смогла.

Не выдержав давления не вовремя свалившихся ненужных мыслей, тихо произнесла:

– Тинка, я не собираюсь возвращаться.

– Значит, и правда опять сбегаешь? – спросила, не отводя взгляда от машины и ничуть не удивившись словам, сказанным невпопад.

– Вообще-то, я уже сбежала. Так же как и ты.

– Возле Цветомобиля нельзя оставаться, это еще не побег, такое поймут. Наверное.

– Мой избранник отпустил меня.

– Тот самый?

– Ага.

– И как это было?! – жадно полюбопытствовала Тина.

– Долго рассказывать. Одно скажу – все произошло совсем не так, как ты сейчас нафантазировала.