S-T-I-K-S. Стекловата (СИ)

- Она из бывалых, по ходу. Но сейчас она станет посговорчивей.

И, повернувшись к сержантам, отдал им приказ:

-Ладно, разрешаю, надо объездить кобылку, а то она типа дуру из себя строит, не понимает, куда попала.

Два бугая радостно заухмылялись и мигом схватили девушку за руки. Заломали и запрокинули её на стол.

Капитан со всех сил дал ногой под зад охнувшей преступнице. И стянул свои штаны. Протянул руки и начал стаскивать толстые лосины. Нижнего белья не было.

Иваныч приготовился наблюдать шоу укрощения строптивой.

Но шоу вдруг приняло неожиданный оборот. Руки проститутки выскользнули из обширных рукавов бушлата. Она извернулась и ударила кулаком в толстое стекло пыльного окна. Стекло от точки удара треснуло длинными пластинками, сходящимися к центру. Второй удар заставил рассыпаться эту картину, и её рука ухватила одну из пластин. Она провернулась и всадила острое стекло в шею одного из сержантов. Быстро вытащила и, с лёгкостью отбросив устремившиеся к ней руки второго насильника, левой рукой воткнула окровавленное стекло ему в глазницу.

Капитан тем временем шарился дрожащими руками в складках сброшенных брюк, пытаясь расстегнуть кобуру.

Девушка, натянув лосины, спрыгнула со стола и ударила замешкавшегося урода лбом в переносицу.

Тем временем сержанты немного очухались. Но она не оставила им шансов. Неизвестно откуда в её ладони появился пистолет. Сделала три выстрела. Все по внутренней поверхности ног, где проходит крупная вена.

Трое её жертв беспомощно корчились на полу, истекая кровью. Крики и проклятия сыпались в окружающее пространство. Но она сосредоточенно молчала. Она делала работу. Иваныч, как профессионал войны, знал, что это такое. Он был после контузии глуховат, потому научился читать по губам. И мог поклясться чем угодно, что прошептала: "Стикс! Прими мою жертву".

После чего она, за шкирку, с невероятной лёгкостью для такой субтильной особы, выволокла своих жертв на улицу. На газон, и там всадила каждому из них по пуле в другую коленку. Крики страшной боли, наконец, вызвали улыбку на этом милом, почти детском лице. А губы чуть шевельнулись:

- Всё тебе! Благодарю.

И тут Иванычу стало по-настоящему страшно. Её взгляд через дверной проём упал на него. За её спиной три тела в кровавых лужах, в замёрзшей, стриженой траве. Несчастные истошно вопили. Она отвернулась, перезарядила пистолет и прострелила им руки шестью патронами. Полицейские потеряли сознание. На лице её появилась досада. От крови шёл пар. Она снова глянула на Иваныча.

- Пить! – жалобно прохрипел старый вояка. Всё-таки, насколько ему было страшно, настолько же ему было и плохо. И интуиция сработала именно так.

Девушка, ничего не сказав,вернулась к своему рюкзаку и достала оттуда фляжку. Отвинтила пробку и сделала несколько жадных глотков. Гримаса блаженства расплылась по её лицу. После она протянула флягу Иванычу. Тот с жадностью ухватил и стал лить себе в рот её содержимое, не прикасаясь губами к горлышку. Это был крепкий коньяк! Но старый вояка не подал виду и с достоинством выпил добрую половину, пока бестия не вырвала флягу из его рук.

- Много нельзя, - сказала она нежным, милым голоском. Затем пошарила глазами по полу. Подняла валявшийся там каменецкий молоток, с ручкой, обмотанной тонкой верёвочкой. Размахнулась и саданула со всех сил по навесному замку. Алюминиевое тельце глухо упало на пол, дужка осталась висеть в проушинах. Девушка хотела было что-то спросить, но, осмотрев Иваныча повнимательнее, не стала.

Зашла в кабинет капитана; послышалось, как она выдвигает ящики стола и высыпает их содержимое на пол. Звякнула связка ключей, и шум обыска прекратился. Оттуда вышла с ключами и направилась к двери в оружейку. По всему было видно, что действует она нагло, не таясь, по принципу - после меня хоть потоп. А если грядёт потоп, то надо валить. Вытащив заскорузлыми пальцами дужку от замка из проушин двери обезьянника, Иваныч вышел и неуверенно спросил или сказал:

- Ну я пошёл?

Девушка увлечённо пыталась открыть железную дверь. Наконец, испробовав несколько ключей, смогла это сделать. Дверь отворилась.

- Ага, давай, пока...

Затем, уже в спину, спросила выходящего бомжа:

- Машину водить умеешь?

Тот окаменел и тихо ответил:

- Давно, когда-то.

- Стой!

Бомж развернулся в проходе. Снял чёрную вязаную шапочку и стал мять её в опущенных руках.

Как ни странно, но Иванычу стало легче. После коньяка от валькирии пропал тремор, перестали ныть суставы вывернутых рук и прошла головная боль. Опьянение не наступало, но это он мог объяснить страхом.

Сзади бесштановый капитан, по всей видимости, пришёл в себя и прохрипел:

- Добей меня.

Непонятно как, но она услышала.

- Не трогай его, пусть лежит.

Из оружейки она вышла с тремя укороченными автоматами АКСУ. Карманы топорщились от рожков с патронами.

- Как себя чувствуешь?- спросила она.

- Нормально. Ещё бы немного выпить? И вообще отлично будет, - не растерялся старый вояка.

Девушка указала на открытую дверь полицейской буханки.