- Ну что товарищ Сухарев, встречаемся через год? - команда рассаживалась по машинам, Сухарь и Склифосовский последние выходили со двора дома Склифосовского.
- Так точно, товарищ Скиф, как и планировали.
- Будь поаккуратнее, разведка, не нарывайся, лучше еще лишний год-другой тренировок, нам спешить некуда.
- Понимаю, но тянуть резину не вижу никакого смысла, мы подошли к черте, когда вместо движения вперед начинаем топтаться на месте. Команду надо развивать дальше. А по поводу нашего дела, буду предельно аккуратен. Звучит странно, и на мой взгляд, довольно бессмысленно, но дыма без огня не бывает. Резать корову, дающую удой...
- Не знаю, поэтому и говорю про осторожность. Всю жизнь на задворках не проживем, поэтому надо понять, с чем придется столкнуться в будущем, и быть к этому готовыми. Это мы с людьми десятника довольно просто разобрались, потому что на своей территории и эффект неожиданности сработал. А они были слишком самоуверенны и никак не ожидали такой подлянки с нашей стороны. Да и слабаками нас считали. Дальше игра будет на много серьезнее. И нам нужно оказаться с той стороны, с которой мы никому не нужны и не мешаем.
Помолчали. Склифосовский докурил, и затушив сигарету, кинул ее в консервную банку, стоящую на деревянной полочке, возле калитки в ограждении. Из машин на них глазели бойцы, в ожидании, когда командир сядет в головную машину.
Склифосовский хлопнул Сухаря левой рукой по плечу, а правую протянул для прощального рукопожатия.
- Ну бывай, майор.
- Бывай, полковник.