S-T-I-K-S. Змей

Удовлетворенный проделанной работой Змей по дуге уходил обратно, в транспортно-пусковых контейнерах оставалось еще две ракеты, обозначив целью Водолазника, дал залп. Взрывы осветили всю Копорскую дугу. Встал на курс - в борт уже дымившего ракетного катера, по всему, огонь до арсенала еще не добрался.

- Поможем ненасытному, - сказал Змей, дав полный вперед. Двигатель ревел, как зверь, судно набирало сумасшедшую скорость, узлов пятьдесят - пятьдесят пять будет, - определил Змей. Когда до столкновения оставалось секунд шесть - семь, Змей покинул рубку, с разбега прыгнув за борт, уходя под водой все дальше и дальше на пределе своих возможностей. Ожидаемый взрыв осветил, Змей даже дно увидел. Рядом в воду входили обломки, без проблем уйти не удалось, что-то пропороло плечо, он уходил все дальше от разрывов, рвались арсеналы обоих ракетных катеров.

- Ушел, - понял Змей, выгребая кролем, когда рядом перестали ложиться куски металла, он услышал работу двигателя. К нему шла резинка, на ней Паромщик и Док.

Змей перевалился за борт, Паромщик развернулся и припустил к берегу.

- Капитан, ты человек или демон? - Змей улыбнулся, он устал, очень устал, даже разговаривать было лень. - Все же человек, - удивленно сделал вывод Док, осматривая рану в плече капитана.

На крыше тира стоял Глыба, на плече которого примостилась Тигра, Тень стоял столбиком, ухватившись за волосы, рядом стояли Пересол и Недосол, все вздрагивали при каждом взрыве.

Глыба, как молитву, повторял и повторял:

- Змей выживет. Змей выживет. Змей обещал.

Глава шестнадцатая Кровавый туман

- Чего же так хреново? Во рту будто мартовские кошаки нагадили. - Сильвер не глядя, на ощупь, в череде пустых бутылок нашел недобитую. Приложился, не на шутку напуганная жизнь вроде вернулась обратно, в тело.

Сильвер едва разлепил глаза: “Сколько же мы ночью выпили, - он тряхнул головой, - в той жизни точно бы лежали уже с биркой на ноге. Зря тряс, стало только хуже”.

Урф лежал недалече всхрапывая.

“Вот же втравил, гад подколодный. Может прибить его сейчас и все, и концы и воду с железной балкой на шее. Нет, не сейчас, вдвоем, как ни крути, легче. Завязли мы оба, как мухи в меде, захотелось сладкого и сразу, вот Вам по морде и сладкое, вот Вам и сразу, вот Вам и доходное”.

Мутило страшно, Сильвер знал одно дельное средство, переданное по наследству его предшественником, царство ему небесное. Сильвер встал и покачиваясь вышел из Эллинга, прошел немного по навалу прибрежных камней, вошел прямо в одежде в прохладную до дрожи воду, дошел до Похмельного камня и уселся на специально выбитую ступень, будто в кресло погрузившись по шею, прилив колыхал руки и ноги.

- Ух, хорошо, мысли сразу просветлели, мутило отошло, нет оно просто утопло. Пробрало, как говорится, до мозга костей. На южной стороне глаз зацепился за маяк на мысе бакеном.

- Пифия, - выдохнул Сильвер, губы посинели, его трясло.

- Все из-за тебя, все из-за тебя, душа моя. Жди-жди все равно ты будешь моей, или сдохнешь, другого не дано.

Под прилив и эту стылую, свежую водицу с Балтики, вспомнилось: сколько он унижался, сколько задабривал, сколько ставил условий, сколько пугал, сколько пытался похитить ее, все тщетно.

Обладание ею, давно стала его навязчивой идеей. И у него оставалось всего два варианта, на которые он ставил все, это разбогатеть, как Крез и разорить ее, или убить, имея огромные деньги и на Пифию найдется клинок.

Разбогатеть - в очередной раз сорвалось.

- Нет, еще не все потеряно, - подбодрил себя Сильвер. - Что случилось, да расходы, да потери. Чего не бывает в жизни, получается, с этим Змеем в лоб нельзя. Значит, пробуем по-другому.

А мы не будем ему мешать, пусть идет свободно в Рамбов, это уже не наше дело, Церберы дали слово, пусть теперь у них голова болит за этого Змея «ни дна ему, ни покрышки».

- Пожалуй, хватит. Спасибо, Похмельный камень, - и встав, Сильвер побрел к берегу, выйдя из воды, оглянулся, погрозив далекому маяку.

Весь остаток этой ночи Пифия так и просидела в задумчивости, в своем удобном кресле на Маяке, наблюдая бегство ночи и рождение зари.

Предрассветный туман, клубясь мороком-пеленой, затопил все вокруг, устояли под натиском этой серой реки лишь купола Соборов Архангела Михаила в Ораниенбауме и Морского Никольского в Кронштадте. Первые лучи будто ударили в эти золотые колокола, и от них свет, золотыми брызгами, разлетелся во все стороны - родился новый день.

- Вот и утро, - сказала Пифия, грациозно потягиваясь и улыбаясь. - Хорошо-то как, сегодня многое нужно успеть. Но сначала вздремнуть пару часов не помешает.

Пифия направилась в спальню, по пути из вазачки зачем-то прихватив с собой большой ораньжевый апельсин, на мгновение подумав где ты сейчас Змей...

Вошли в Коваш, река куталась в туман.

- “Светает” - сказал Змей. - Тихий ход.

Без приключений дошли до места. Паромщик сбавил газ, в воде стояли люди, его люди. Подошли на самом малом. - Ставь на нейтраль, не глуши, - движка почти не было слышно, он лишь побулькивал слегка.