С тех пор, как уснула моя красавица

Если Стюбер уже заказал, то не поздно ли остановить это? Прекрасно отдавая себе отчет в том, какой может быть ответ, у Херба все холодело внутри. Нет. Если даже делу дан ход, они используют пять — шесть человек из бандюг, прежде чем все будет организовано, потому что убийца не должен быть в курсе, чей заказ он выполняет. Вполне возможно, что они наймут кого-то иногороднего, и тот уберется сразу, как только дело будет сделано.

«Нив Керни. Боже мой, — думал Херб, — Я не вправе это допустить». Ему было тридцать четыре и он служил помощником комиссара, когда убили Ренату. До самой смерти он будет помнить лицо Майлса Керни, когда тот опустился на колени у тела своей жены.

А теперь дочь?

Расследование развеяло уверенность в том, что Стюбер обязательно имеет отношение к смерти Этель Ламбстон. Симус Ламбстон не прошел тест на детекторе, и О'Брайен не скрывал, что по его мнению именно он перерезал горло своей первой жене. Херб попросил О'Брайена еще раз повторить свои аргументы.

Какой тяжелый день! О'Брайен, раздраженный, передернул плечами, но встретив холодный взгляд комиссара, уважительно промолчал. Четко и логично, как будто он сам был тому свидетелем, следователь изложил свои доводы относительно этого чертова Симуса Лабстона. «Когда вернулся чек за обучение, жена устроила ему грандиозный скандал. Он надломлен, он доведен до отчаяния. И он отправляется к Этель. Соседка четырьмя этажами выше слышит их ругань. На выходные он даже не показывается в баре. Никто не видит его. Моррисон-парк он знает, как свой собственный дворик, вместе с девочками он проводил там выходные. Через пару дней он бросает в почтовый ящик Этель письмо, где благодарит ее за свое освобождение от уплаты алиментов, и вместе с ним случайно вкладывает в конверт чек, который не собирался посылать. Он возвращается, чтобы забрать его. В том, что он ударил и порезал Этель Ламбстон он признается. Должно быть, потом разоткровенничался с женой, потому что она выкрала орудие убийства и избавилась от него».

«Вы его нашли?» — перебил следователя Шварц.

«Сейчас наши ребята занимаются этим. И в конце концов, сэр, — он не прошел тест на детекторе».

"Но прошел такой же тест в офисе у адвоката, " — вставил Гомес. Не глядя на партнера, он решил, что пора высказать и свои соображения. «Сэр, я говорил с мисс Керни. Она уверена, что в том, как была одета Этель Ламбстон, что-то не так. Исследование трупа показало, что колготки были порваны в то время, как она одевала их. Когда она натянула колготки на правую ногу, носок зацепился и по всей длине впереди спустилась петля. Мисс Керни утверждает, что Этель Ламбстон не могла выйти на улицу в таком виде. Я тоже так считаю. Женщина, которая уделяет одежде столько внимания, не станет так ходить, тем более, что переодеть колготки — дело нескольких секунд».

«У вас при себе результаты исследования трупа и фотографии из морга?» — спросил Херб.

«Да, сэр».

Взяв конверт, Херб принялся за изучение снимков, стараясь отбросить всякую предубежденность и быть объективным. На первом — рука, лежавшая на земле; далее — скрюченный окоченевший труп, извлеченный из пещерообразного углубления, он уже начал разлагаться. Укрупненным планом показана челюсть Этель, фиолетово-сине-черная, и кровавый шрам на щеке.

Херб взял еще один снимок. Сфотографирован участок от подбородка до основания горла. Комиссар содрогнулся от вида жуткой раны. Независимо от того, что он уже далеко не первый год служит в полиции, подобные свидетельства человеческой жестокости все еще глубоко задевали его.

Но дело было не только в этом.

Херб нервно сжал фотографию. То, как перерезано горло. Этот длинный след от ножа вниз к основанию горла и потом к левому уху — характерный удар — он уже где-то видел однажды точно такой. Херб потянулся к телефону.

Когда комисар Шварц давал запрос в архив, голос его оставался спокойным, несмотря на почти шоковое состояние.

* * *

Нив поняла, что ее мысли совсем далеки от спортивной одежды, которую она собиралась заказывать. Сначала она зашла в «Гарднер Сепарейтс». Шорты и футболки с контрастного цвета куртками смотрелись хорошо и неплохо были пошиты. Она уже представляла себе, как они будут выглядеть в начале лета в витрине, изображающей пляжную сцену. Выбор был сделан, и хотя оставались еще дела, она никак не могла сосредоточить свое внимание. Сославшись на занятость, Нив попросила ее принять в следующий понедельник и почти сбежала от чересчур усердного продавца, который во что бы то ни стало жаждал продемонстрировать ей новые купальники: "Они потрясающие! Вы будете без ума от них. "

Выйдя на улицу, она растерялась. "Лучше всего было бы пойти сейчас домой. Мне надо побыть в тишине, " — сказала она себе. У Нив начинала болеть голова, она чувствовала, как боль, словно обручем, стягивает ей лоб, и подумала, что никогда раньше не страдала мигренями. Она в нерешительности остановилась у входа в здание.