С тех пор, как уснула моя красавица

— Скажешь этой паразитке, чтобы она ее склеила и заказала роскошный обед по случаю прощания с моим мужем. И еще скажешь ей, что больше она ни цента от нас не получит, а если попытается протестовать, то ей придется об этом горько сожалеть до конца своих дней.

И не оставляя Дугу возможности что-либо ответить, Рут подошла к стене с фотографиями Этель и начала их рассматривать. «Она создала себе прекрасный имидж, занимаясь черт-те чем, что не имеет даже конкретного определения, разъезжает, собирая эти проклятые награды; был единственный человек, который пытался относится к ней, как к женщине, как к живому существу, а она сживает этого человека со свету».

Рут повернулась лицом к Дугу:

— Лично у меня она вызывает жалость. Я знаю, что она думает о тебе. Я, мой муж и мои дети платим за то, что она водит тебя по роскошным ресторанам, так тебе мало — ты еще и крадешь у этой женщины. Этель рассказывала моему мужу про твои проделки. А я одно могу сказать — вы друг друга стоите.

С этими словами она ушла. С помертвевшими губами Дуг рухнул на диван. Кому еще Этель разболтала о том, что он прикладывал руку к алиментам?

* * *

Не успела Рут ступить на тротуар, как ее окликнула какая-то женщина, стоявшая на крыльце дома. Рут разглядела, что ей едва за сорок, что ее светлые волосы взбиты в модный теперь беспорядок, что ее свитер и прямые брючки смотрятся очень стильно, и что на лице у нее написано неприкрытое любопытство.

— Простите за беспокойство, — начала женщина. — Меня зовут Жоржетт Веллс, я соседка Этель, и я за нее беспокоюсь.

Худенькая девочка-подросток, открыв дверь, сбежала со ступенек и остановилась рядом с Веллс. Увидев, что Рут стоит перед квартирой Этель, она быстро спросила:

— Вы подруга миссис Ламбстон?

Рут была абсолютно уверена, что это та самая девчонка, которая так насмешливо говорила с Симусом. У нее в желудке резко что-то сжалось из-за глубокого страха, смешанного с внезапной острой неприязнью к этим двум. Почему эта женщина беспокоится об Этель? Рут вспомнила выражение дикой ненависти на лице Симуса, когда он рассказывал о том, как Этель всунула ему стодолларовую бумажку; и еще она подумала, как опрятно выглядела комната, а ведь Симус частенько рассказывал, что, когда в ней находится хозяйка, то возникает впечатление, что квартира недавно подверглась бомбежке… Просто Этель некоторое время в квартире не было.

— Да, — сказала Рут, стараясь придать любезность своему голосу. — Я удивлена, что не застала Этель, но разве есть какие-то причины для волнений?

— Дана, отправляйся в школу, — приказала мать. — Ты опять опоздаешь.

— Я хочу послушать, — надула губы Дана.

— Ну, ладно, ладно, — нетерпеливо оборвала ее миссис Веллс и снова повернулась к Рут. — Там происходит что-то необычное. На прошлой неделе явился ее бывший, обычно он посылает алименты по почте или приходит пятого числа. Поэтому, когда я увидала, как он здесь что-то вынюхивал в четверг после обеда, я подумала, что это странно. Было только тридцатое, и я удивилась, чего это он так рано? Ну, я вам скажу, они орали друг на друга так, что слышно было, как будто мы в одной комнате.

Рут с трудом овладела своим голосом.

— Что же они говорили?

— Да я просто имела в виду, что слышны были крики, а вот слов я разобрать не могла. Я уже было спустилась по лестнице, ну, на тот случай, если Этель понадобится помощь…

«Нет, милочка, тебе просто захотелось послушать», — подумала Этель.

— …но в это время зазвонил телефон, это была моя мама из Кливленда, она мне рассказывала про сестру, которая сейчас оформляет развод, — и целый час она говорила без умолку. А потом уже все закончилось. Я позвонила Этель. Вообще-то она смеется над своим бывшим. Как она его копирует — это бесподобно! Но телефон не отвечал, поэтому я решила, что она ушла. Вы же знаете Этель, вечно куда-то спешит. Но обычно она говорит мне, если уезжает больше, чем на пару дней, а тут — ни слова. Теперь в ее квартире обосновался племянник, и это тоже необычно.

Жоржетт Веллс сложила на груди руки.

— Прохладно; правда, ненормальная погода? Я знаю, что все эти лаки для волос портят атмосферу. Ну, неважно, — продолжала она в то время, как Рут не сводила с нее и Даны глаз, ловя каждое слово. — У меня очень странное ощущение, что что-то произошло с Этель, и что здесь не обошлось без этого слизняка, ее бывшего.

— И не забывай, мама, — вмешалась Дана, — что он снова приходил в среду и явно чего-то боялся.

— Да, я как раз собиралась сказать, что ты еще видела его в среду. Это было пятое, значит, он мог принести чек. А потом я видела его вчера. Ну скажите, с чего ему было возвращаться? Но никто не видел саму Этель. Я просто начинаю думать, что он что-то с ней сделал, и, может, оставил что-то вроде улики, и это его беспокоит.

Закончив свой рассказ, Жоржетт победно улыбнулась и попросила Рут:

— Как друг Этель, помогите мне решить, стоит ли звонить в полицию и сказать им, что у меня есть подозрения, что мою соседку убили?

* * *

В пятницу утром Китти Конвей позвонили из госпиталя: заболел один из водителей-волонтеров, не может ли она его заменить?