С тех пор они жили счастливо

Эдвард Т.Холл. "Молчаливый язык".

Как отмечает Э.Холл, благодаря разделению действий на компоненты и описания важных паттернов удалось создать методы обучения, которые могли принести успех и овладение деятельностью практически каждому. Точно так же мы с коллегами извлекли значимые компоненты и паттерны из многочисленных успешных терапевтических взаимодействий, которые мы изучали. Это позволило нам создать метод для достижения успеха во взаимодействиях на постоянной основе. Эмпирические составляющие и поведенческие факторы были организованы в процедуры, которые могут осуществляться для достижения определенных целей - в нашем случае мастерства в терапии пар и сексуальной терапии.

Компоненты этих процедур основаны на пяти сенсорных системах: видении, слышании, кинестетике, запахе и вкусе. Это - первичный опыт. Мы воспринимаем их по отдельности или в любых сочетаниях непосредственно "чувствами". Эти компоненты первичного опыта отличаются от представления опыта, например, в словах или числах. Слова и числа - абстракции от первичного опыта. Это символы, и они значимы лишь в той степени, в какой они связаны с первичным опытом. По этой причине, например, бессмысленно читать книгу на незнакомом языке. Это не говорит о том, что слова незначимы, но нужно понимать значение слов, их функцию в создании переживаний. У слов, у языка есть особенности, которые не являются свойствами сенсорных компонентов опыта, и наоборот.

Каждый сенсорный компонент функционирует в формировании опыта тремя способами: (1) как система "входа", посредством которой мы воспринимает окружающее, (2) как внутренняя система репрезентации и "процессирования" (пользуясь машинным языком), которую мы используем, чтобы придать значение поступающим данным, и для таких деятельностей, как мышление, выбор, обучение фантазирование и пр., и (3) как система "выхода", используемая для высшего проявления наших поведенческих реакций на окружающее.

Человеческий опыт порождает в результате взаимодействия между внешним миром (или тем, что извлекают из него наши чувства), внутренне возникающих образов, внутреннего диалога, запахов и вкусов, звуков и ощущений, порождаемых умом и различными проявлениями внешнего поведения, которыми мы прямо воздействуем на мир. Понимание того, что человеческое поведение (в том числе, разумеется, и сексуальное), является одним из аспектов функционирующей системы, заставляет относиться более чем серьезно к систематичности относительно терапии. Мы думаем картинами, звуками, ощущениями, словами, чувствами. Если эти внутренне порождаемые процессы не соответствуют сенсорному опыту, который представляет нам мир, возникает определенного рода неконгруентность. Неконгруентность может во многих контекстах быть полезной. Например, мы можем предаваться грезам во время длинных скучных собраний: или занять свою память приятными воспоминаниями во время приема у дантиста. Эти внутренние процессы дают возможность планировать и проектировать будущее, помнить прошлое, но они также могут и ограничивать нашу способность получать желаемые переживания в настоящем.

Я уверена, что вам знакомы люди, которые не позволяют себе делать что-нибудь новое из опасения выглядеть глупыми. Они рисуют себе картину того, что они выполняют новое действие плохо и чувствуют себя смущенными, как будто внутренне порожденная картина имеет место в действительности. Реагируя скорее на свою внутреннюю картину, чем на то, что в действительности происходит с ними и вокруг них, они ограничивают свое поведение, не рискуя пережить воображаемое замешательство.

Другой пример внутреннего процесса, отвлекающего от желаемого опыта и ограничивающего его, известен всем терапевтам: это присутствие супервизора на разных стадиях его работы. Часто терапевт, работу которого наблюдает супервизор, настолько отвлекает своими проекциями относительно оценок супервизора, что его деятельность существенно ухудшается. Это неудивительно, если иметь ввиду, что успех терапевта зависит от того, насколько он полно отдается своему сенсорному опыту.