С тобой

А я не хочу вспоминать о своей глупости, враз изменившей всю мою жизнь и разлучившей меня с мужем. Я открываю глаза, встречаясь с цепким, заплывшим похотью взглядом. Пол тяжело дышит и скрупулёзно вглядывается в моё лицо, будто видит его впервые и теперь знакомится с ним заново. Я тоже смотрю на него. Пристально, въедливо, с удовлетворением. Он, бесспорно, один из самых красивых мужчин, которых я видела. Хотя нет… Для меня он самый красивый, потому что некогда был самым любимым. А сейчас… Не знаю, что именно я испытываю, пока рассматриваю длинные чёрные ресницы, глубокую морщинку между бровей и по-мужски красивые чувственные губы. Любовь или просто адское влечение? Без понятия. Но мне жуть как хочется его поцеловать. Меня словно магнитом тянет к его рту, и я подаюсь вперёд, предвкушая, как дьявольски приятно будет ощутить его вкус на своём языке.

Однако Пол внезапно останавливает меня в считаных миллиметрах от своих губ, резко усилив хватку руки в моих волосах и категорично выдав:

– Нет. Никаких поцелуев.

Эти слова словно заряжают ладонью по лицу. Хлёстко. До звона в ушах.

Что, простите? Как это понять?

– Я не хочу тебя целовать.

А от этой фразы едкая, неконтролируемая горечь заливает всю область между рёбер.

– Почему? Не нравится мой внешний вид, босс? – с язвительной усмешкой спрашиваю я. – Ты сам попросил смыть всю косметику.

– Это тут не причём. Без косметики ты мне нравишься больше, чем с ней.

– Тогда в чём дело?

– Я просто не хочу и всё.

– Это не объяснение.

– А я и не обязан тебе что-либо объяснять, Кортни. Не забывайся, – снисходительно бросает он и снова скользит по моему лицу изучающим прицелом. Всего несколько напряжённых секунд, а затем Пол выпускает из пальцев мои волосы, откидывается на спинку кресла и начинает оставлять невидимые ожоги на моих ключицах, груди и животе. – Лучше ты ответь: зачем так сильно похудела? – интересуется он и делает глоток виски.

Но раз уж пошла такая песня, то и я не буду ему ни на что давать объяснений.

– А ты зачем питаешься только алкоголем? – парирую я, не ожидая получить ответ, но на сей раз Пол удивляет:

– С чего ты решила, что только алкоголем?

– Потому что у тебя в квартире нет ничего, кроме бутылок со спиртным.

– Ошибаешься. В моей квартире холодильник всегда забит до отказа, а здесь в этом нет необходимости. Я приезжаю сюда не для того, чтобы есть, а чтобы трахаться. Ну, и заодно расслабиться с помощью бокала виски.

Ещё одна фантомная оплеуха обжигает щёку. Понятно. Значит, эта квартирка для траха. И почему я сразу не догадалась? Естественно, Пол не пригласил бы меня к себе домой. Мне там не место. Как и в его жизни в целом.

Постель и хата для тёлок, которых он приводит сюда трахать, – вот моя территория. Теперь я для него одна из многих.

И вот же дьявол! Я даже не знаю, осознание чего меня задевает больше? Того, что Пол мог быть влюблён в Еву и трахать только её? Или того, что он трахает множество женщин? И, возможно, параллельно со мной. Ведь как ещё объяснить, почему он больше месяца не звонил мне? Теперь ответ напрашивается сам собой. Непонятно другое…

– На кой чёрт тебе понадобилась я, если у тебя и так есть, с кем сбрасывать напряжение? – выпаливаю я чересчур резко и злобно. Знаю – мне не стоит это делать, но я, в отличие от Пола, не мастак сдерживать эмоции, когда они рвутся на волю.

– Ты слишком много думаешь и мало действуешь. Я недоволен тобой, – абсолютно спокойным тоном проговаривает Дэвенпорт, зля меня ещё сильнее.

– А ты меня бесишь, – честно признаюсь.

– О, милая, это взаимно.

– Тогда заче…

– Довольно! – высекает Пол и обжигает правую ягодицу хлёстким шлепком, выбивая из меня ох. – Я вызвал тебя не для разговоров, Кортни. Будь добра, заткнись, усмири свою неуместную ревность и приступай к делу.

– Хочешь сказать, мне ещё и всё самой делать придётся?

– Почему сразу всё? – усмехается Дэвенпорт. – Нет конечно, но раз уж забралась на меня, то поруководи процессом. Зря, что ли, мне яйца придавливаешь своим тощим задом?

– Пол! – шиплю я, а этот говнюк прыскает смехом. Нормально? Я тут вскипаю как чайник, а он забавляется моим гневом. Реально смеётся так, что мне впервые за наше общение везёт увидеть его белоснежную улыбку. Да только радости я не испытываю. От слова «совсем». Лишь сильнее бешусь на мерзавца и со всей силы вонзаюсь ногтями в мышечные плечи, вмиг усмиряя его веселье.

– А вот следов на мне своих оставлять не надо, – быстро став серьёзным, заявляет Пол. Но вот так незадача – мне по хер!

– Да? Вот так не надо? – злорадно ухмыляясь, с нажимом провожу ногтями от плеч к груди, оставляя на коже красноватые полосы.

– Кортни, – в его голосе отчётливо звенит предупреждение, но я и его благополучно игнорирую.

– Что ещё мне нельзя делать? А, Дэвенпорт? Целовать нельзя. Царапать нельзя. Так тоже нельзя?

Чуть приподнимаюсь, скользя половыми губами по напряжённому члену, и смачно провожу языком по его шее, прежде чем сцепить зубы в чувствительном месте, где пульсирует венка.